Весь мир покрылся серым инеем. На улице ветер гоняет по тротуарам безысходность. Безысходность от того, что "зачем всё это? Ведь я(мы) же здесь". Еда потеряла свой вкус, вернее он у неё есть, но отдает плесенью. Практически любая, за редким исключением сугубо натуральных продуктов. Люди. Люди как муравьи в асфальте. Вот он бежит и вот он исчез в какой-то трещинке. Всё больше и больше этих трещинок в объективной реальности, как на гриме старой балерины. Логическое мышление, которое все ещё правит оркестром, замечая корчащихся в эпилепсии музыкантов, "благоразумно" уповает на разыгравшееся воображение. И редкие мгновения вырывающейся из груди радости даже не от факта собственного бытия, а от того что ветер и солнце проникают сквозь эти трещины. И далее по пунктам, которые разбросаны черт знает где и не словишь даже. Вот такие строгие научные отчеты. Строко папочкой. Строго на подоконнике, у открытого окна.
Играть можно со всем, но не с тем, что играет тобой.