7 марта 2006 г.


Например, поэт описывает ночной полёт ("Ночь"). Что происходит в эту ночь во время полёта? Мы видим мир в его подробностях: в чужих городах работают ночные бары, живут своей жизнью казармы, вокзалы, идут поезда. И тут же - крупным планом - "блуждают, сбившись в кучу, / небесные тала". И снова: "...в подвалах и котельных / не спят истопники", на парижских афишах "объявлен новый фарс", кто-то не спит "на крытом черепицей / старинном чердаке". Это видят лётчик и художник. Ну, допустим, Антуан де Сент-Экзюпери и Пастернак.

Он смотрит на планету,
Как будто небосвод
Относится к предмету
Его ночных забот.

Снова крупный план, как бы возникший на гребне дробного перечисления признаков ночи в полёте. И вот концовка:

Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как лётчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты - вечности заложник
У времени в плену.

Афиша, город, кочегар, Марс, Млечный Путь - всё это соединяется воедино. Предметы и явления вступают в непривычные связи, но эти связи не произвольны, они обусловлены временем и местом. Кроме того, время и вечность оказываются взаимозависимы. Здесь Пастернак, много раз в жизни заинтересованно касавшийся этой связи ("через дорогу за тын перейти / Нельзя, не топча мирозданья"; "бессмертные на время / Мы к лику сосен причтены"), создаёт крупномасштабный образ. Приобщение вечных тем к современности, особенно в стихах о природе и любви, становится притягательным и для младших современников поэта, работавших и работающих с оглядкой на него.

Л.А.Озеров