Небо – такое знакомое – морду кладет на лапы и спит на крышах большого города, делает вид /иногда/ что оно не слышит ничего, рассыпает на ночь созвездия, льёт по бокалам безумные сны, цитирует строки любимой книги, напоминает что мы могли бы.. но не сделали, или /чаще/ сделали слишком много, что эта дорога вот-вот и выведет к берегу, вереску, морю, белому кораблю, девятибалльному шторму, незримому алтарю, на который положены тысячи жертв всем дочерям Софии – жертв, не спасших ни от одной стихии, но научивших тратить не ожидая сдачи + не стоять с толпой в очередь на раздачу правды ли, нежности или руин от веры. Небу давно понятно кто Джокер, конкистадор, тореро, Понтий Пилат, Кармен, Пресвятая Дева, ясно, где браконьеры, где раненый зверь загнанный до предела. Синева его обнимает закатами, тает на шелке кожи, чует движение крови по венам, оно, похоже, слышит гораздо больше, чем нам казалось с детства и ОТЛИЧАЕТ биение дятла в ствол от биения в ребра сердца.