Я знаю, ты у нас глючный романтик. Еду в метро, руки дрожат, пишу на бледно-фиолетовой бумаге. Мне очень, очень-очень плохо, то есть совсем, совсем-совсем нехорошо. Моё близкое, моё родное рыжее существо пропадает где-то в своём спальном районе. Почему моё чудо не со мной? Почему оно где-то далеко, одновременно, где-то близко? Ощущение, что сейчас польются слёзы, которые набухли в уголках глаз, как спелые виноградины. Хочется быть чистой душой и телом. Хочется выкинуть из себя всё ненужное, вычистить себя снаружи и изнутри. Хочется быть с ним, чувствовать его тепло, слышать его дыхание, прикасаться и умирать от бесконечной нежности. К чему подобная сентиментальность, к чему? Почему хочется плакать оттого, что рядом с ним хорошо? Произошёл апокалипсис местного масштаба – крушение моей системы ценностей. Вдруг, как до жирафа, до меня дошло, что нет ничего и никого дороже, ничего и никого важнее моего рыжего чуда. Вдруг всё стало предельно ясно, всё разложилось по шкафчикам и полочкам сознания. Захотелось рассказать ему об этом, пусть не поверит, ведь он не поверит! Пусть не сможет понять и принять то, что до меня дошло, что он – единственное сокровище, единственный смысл моей жизни…