Я никогда не была записана ни в каких больших библиотеках своего города. Ни для Ленинской, ни для Пушкинской, ни, тем более, для Ахундовской библиотек меня никогда не рождалось на этой планете. Для тех огромных залов, в которых я никогда не была, меня не существовало.
Такое упущение с моей стороны и со стороны моих родителей объяснялось довольно просто.
Ну, во-первых, довольно обширная домашняя библиотека. Там было все (с). Или почти все. Книги в нашем доме были повсюду: они были в гостиной в тех местах, где обычно в советских домах жил хрусталь; они были в моей комнате и в спальне родителей; те что поплоше жили за закрытыми дверьми шкафов, те что "Собрание сочинений" - на видном месте; их можно было легко встретить на диване, на журнальном столике, на столе на кухне и, конечно же, в туалете (на каждого члена семьи свой томик на бочке унитаза).
И во-вторых, у меня была моя собственная, личная библиотека. По крайней мере, мне так казалось. И об этом я хочу рассказать, чтобы больше никогда не забывать, потому что уже много лет как моя библиотека перестала существовать.
Не знаю как в остальных городах, но в городе Баку в каждом дворе водилась своя Школьная Библиотека №... Моя Школьная библиотека находилась в соседнем блоке (в Баку подъезды называются блоками. Так что, не в соседнем подъезде, а в соседнем блоке, и будьте любезны не прерывать). Так вот, во всех блоках подвалы были закрыты, забиты, или кем-то уже оприходованы. А в третьем блоке в подвале находилась библиотека.
О, годы моего детства, о, жаркие летние дни, проведенные в подвале блока номер три. Моя бабушка, которая жила с нами (а точнее, мы с ней), была подругой библиотекарши, грузной и строгой.. боже, как же ее звали... Эльмира.. Эльнара.. Эсмира.. не вспомню сейчас.. Так вот, та женщина была настоящей библиотекаршей, такой, какие были у всех нас. Она смотрела строго и говорила "Не забудь принести через столько-то дней". Всем говорила, только не мне. Потому что я спускалась в тот подвал с таких младых ногтей, что и не помню сколько мне было когда оно случилось в первый раз.
Ах эти замечательные Книжки-малышки... Кто нибудь помнит эти микроскопические книженции в пять страничек? Разноцветные, с курочками-рябами, с мышками-нарушками и прочими родными существами? Так вот, целых три маленьких наборчика стояли на столе у библиотекарши, и я могла их взять, просмотреть и тут же вернуть обратно. Их можно было перебирать, как библиотечные карточки, указательным и средним пальцем, и выуживать ту, которую еще не видел. Еще были полки, много-много библиотечных полок, и между ними можно было ходить. Помню, что мне не разрешали заходить дальше двух рядов. Не знаю почему, то ли из страха, что что-нибудь испорчу, а то ли из предосторожности, что вдруг потяну на себя книгу, а на меня посыпятся другие.. Но до какого-то возраста, мне было достаточно и двух рядов. Сколько сказок, сколько интересных историй, сколько красивых картинок...
Потом у строгой библиотекарши случился инсульт. Она все равно приходила на работу в библиотеку, но была там на полставки, а ее место заняла новая, молодая библиотекарша, она же соседка из того же третьего блока, тётя Фаргана. Моя бабушка дружила с ее мамой, которая заменяла тётю Фаргану, когда та отлучалась. А отлучалась она частенько, поскольку у нее было (есть) три сына (накормить, уроки проверить, проследить, чтоб никто никого не убил). Вот тогда наступила Библиотечная Оттепель моего детства. Был разрешен доступ до всех рядов и даже до всех комнат, коих было три.
"Тёть Фаргана, а Остров Сокровищ у вас есть?" - "Конечно есть, поищи на букву C в разделе приключенческой литературы".. О, радость поиска, о восторг прикосновений к сокровищам..
Все самые читаемые книги находились в первой и самой большой комнате, в которой также был читальный зал и стол библиотекарш. Эта комната имела выход на вторую комнату, в которой были книги, находящиеся слегка вне школьной программы, а также книги на азербайджанском языке. Третья комната предназначалась для временного пребывания списанных книг, там же были пара столов со скамейками неизвестного назначения и кран. Кран имел особую стратегическую ценность на случаи, когда портился общий насос (что с ним случалось частенько). Тогда ни у кого не шла вода, а в библиотеке, поскольку она была ниже уровня первого этажа, она шла самотеком и с хорошим напором... О, тысячи ведер, показанные тому крану...
Что еще рассказать о Моей Личной Библиотеке? Как передать всю трепетную нежность, которую довелось мне испытать к тому некрасивому, мрачному и нелюбимому многими подвалу, где находилась моя любимая библиотека? И как передать ту горесть, когда однажды я увидела все мои любимые книжки вышвырнутыми на улицу, потому что та библиотека перестала быть?

Собственно говоря, с чего это я решила вспомнить.. а с того, что попалась мне книга Стивена Кинга про ужасы библиотек. И в памяти стали всплывать образы.