Сейчас на дворе такие милые тысячелетья стоят - мама не горюй. Абсолютное добро и не менее абсолютное зло вцепились друг в друга стальными когтями ненависти - говно летит - только успевай уворачиваться. Вот и захотелось нашей дорогой редакции написать чтонить про философию - пусть для кого-то это и удар ниже пояса. Только не там где рассуждают про вот это вот все абсолютное, а просто, про то, что даже в непросветном мраке иногда вспыхивают маленькие лучики добра, только не абсолютного. а обыкновенного, такие , что хочется улыбнуться. Поэтому садитесь поближе, выключайте фонарики и слушайте мою историю. Ее оставил нашей дорогой редакции античный доксограф Элиан, как раз на такой случай, когда все думают, что уже пиздец и тут я - весь в белом со своими пушистыми мимимишными историями.

После чего развернулся и пошел по своим дела, забрав с собой зайчика. Он отнёс его к себе домой. Там философ устроил для малыша маленькое гнёздышко из шерсти и сухой травы, велел ученикам принести молока, которое регулярно подогревал а потом кормил им зайчика из маленькой глиняной ложечки.

Ученики смотрели и не понимали: как этот строгий, мистически собранный человек может так нежно прижимать к себе маленького зверька?

Так маленький заяц стал учеником Академии.

Через пару недель зайчик окреп, стал прыгать по двору Академии, заходить в аудитории, садиться под лавками, когда Ксенократ читал лекцию, и временами пытался грызть табулы студентов. Те не сердились - наоборот, они называли его: «маленьким хранителем добродетели».

А еще они говорили - так пишет Элиан - что он напоминает всем: философия - это не только споры, но и добро к тем, кто слабее.

Много позже кто-то из учеников заметил: - Мы думали, что Ксенократ учит нас добродетели словами. Но оказалось, что он учил её руками  когда улыбался, прижимая к груди маленького зайца.