"Знаете как рождаются слова и предложения? Они возникают неожиданно и всегда точны. И поздно уже, и ты никакой. Говоришь себе вот сейчас я запомню всё это, я удержу в себе это чувство. Усну. А утром всё запишу. И ты ложишься, кутаешься в одеяло, глаза закрываются, но мысли копошатся в голове как бесчисленное множество белых личинок. Они скользкие, живые. Их округлые тельца постоянно раздуваются и сжимаются, выделяя молочную жидкость. Среди них присутствуют и совсем другие личинки. Уже почерневшие, высохшие от времени. С истекшим сроком годности. Ещё пару дней и они совсем сдуются. Растворятся в бесформенной белой массе новых мыслей. Поднимаешься с кровати, пара шагов по ковру, компьютер, блокнот и появляется стих. Стих с истекшим сроком годности. Что-то в нём есть, и рифма и правильные слова, но в твоей голове точное осознание правильной неправильности. Точное осознание незаконченности. Появляются первые четыре строчки, затем ещё четыре. И внезапно наступает ощущение пустоты. Если разрезать череп, чтобы посмотреть на копошение личинок, то наступает болезненное удивление. Ты видишь только несколько чёрных вялых личинок, которые с каждой секундой скручиваются в себя и просто исчезают. Тошное чувство обиды - "Мысли! Не исчезайте, я ещё не успел вас всех записать, - время остановись, пусти всё в обратном направление!" И ты берёшь их своими пальцами, - они нервно сжимаются и поддёргиваются от прикосновений. Кладёшь себе на живот, на руки. Они начинают всасываться в твоё тело и растворяться в тебе.
Ничего.
Такое простое ничего.
Ты сохраняешь файл на рабочий стол с пометкой дописать. Случайно замечаешь ещё десяток таких файлов и недовольно открываешь по очереди каждый из них. Слова повторяются, бестолковые пробелы. Неожиданно приходит осознание, что всех их объединяет одна идея. Одна идея, выраженная разными способами. Может быть когда-нибудь.. удастся их соединить во что-то одно, придать форму. Довести до идеала, описать всё, ничего не упустив. Так из личинок появляются слова. Ложишься опять в кровать с мыслями: нет, как же я смогу что-либо закончить потом? Ведь потом будут уже другие ощущение, немножко искажённые воспоминая и новые события. И правда. Это будет огромное везение, если ты закончишь что-либо, на чём остановился сейчас".


Он стоял на балконе, уперев локти на перила и старался ниочём не думать. Он был в трусах и с грязными волосами. Левая нога скользила по голени правой: осторожно вверх, и безжизненно вниз. Остановив свой выбор на ступне, она заняла своё положение сверху, слегка прижимая пальцы правой ноги к бетонному полу. Этой ночью ему хотелось вдыхать весну, а не бить себя руками по голове с мыслями, что её нет рядом. Что он испытывает к ней нечто большее, чем она может позволить ему. Да и больше, чем он сам может позволить себе. Он был один, но не одинок. Они провели сегодня вместе часов семь или восемь.

Он дышал ею. Она наклонялась к его губам и выдыхала воздух. Он вдыхал его и очень медленно выпускал. Немножко неуверенно, боясь потерять её. Боясь выпустить её из себя. Ему представлялось, что она находилась в нём. Дышать кем-то, вдыхать весну с ней рядом. Он молчал и хотел спать. Рядом с ней он чувствовал тишину и покой. Когда он уснул, прижавшись к ней, она начала нежно водить рукой по его телу. Гладить вены, изредка проводя ногтями от плеча до ладошки. От таких прикосновений у него возникали мурашки и щемящее чувство радости. Он не хотел ничего делать. Необъяснимая лень затягивала его в водоворот спокойствия, когда она была рядом. Это состояние передавалось как вирус, как карамельная инфекция - и она тоже была неспособна себя пересилить.

"Мне приснился сон, что сегодня ты не уедешь. Эта новость меня резко обрадовала, а потом я с ужасом осознал, что если это произойдёт, то это может быть наша последняя встреча. Что это? Откуда эта мысль взялась во мне? Страх познания неизведанного - я бы это так назвал. Я впитываю всю тебя в себя. Забираю всё, что ты только позволяешь мне. И что может произойти, когда уже нечего будет брать? Вот это пугает меня".