Щелчок замка и они вошли в его квартиру. Она быстро сбросила свои туфли и пробежала на кухню. Сегодня она была тут четвёртый раз. Он вошёл следом и сел на зелёный диван. Немытые кружки стояли в раковине, на столе были разбросаны бумажки с непонятными надпияси.
На подоконнике лежали тёмные очки, книжка в голубом переплёте, пустая пачка сигарет, батарейки, пара игрушек из киндер-сюрпризов,
шнур от айпода и игрушечный пистолет-револьвер. Там же стоял чёрный электрический чайник. Миновав стол, она налила его доверху и включила.
Затем он предложил ей помыть посуду. Удивившись, она показала жественный протест, но пустила воду и взяла губку.
Он смотрел на неё, запрокинув ногу на ногу и думал, что это совсем ничего не значит. Она должно быть много кому моет посуду. И еду готовит если её попросят.
Синие джинсы, белая майка открывающая шею, плечи и руки.

"Почему-то сейчас её женственное тело, мне кажется чересчур неженственным. И волосы сегодня не такие рыжие, как раньше. У корней уже проступает обычный темноватый цвет. Ещё это её полное безразличие ко мне. Бесит одним словом"

Он подумал, что она могла бы и достать его уже. Фыркнув, он отвернулся к окну. От мыслей его отвлекла кружка чая, поставленная перед ним. Это уже стала их обычная игра в сук. Она бесила его, он бесил её и говорил всякие гадости. Вот только она была неспособна беситься или обижаться. Она была идеалом равнодушия. Так говорила ему она - а он просто верил. Если она так хочет, значит в этом должен быть смысл. Ему всё равно казалось, что внутри она должна переживать. Может быть даже однажды настанет момент, когда она не сможет сдерживаться и выплеснёт всё, что копится в ней. А пока, обычные два часа, за окном обычное солнце, обычный город и всё весьма обычно. За исключением того, что они не любят друг друга, но после чая пойдут валяться в кровате.

Он целовал её шею. Нюхал её волосы. Прижимал к кровате, и делал непозволительные вещи. В этот раз было уже не так классно, как в предыдущие два. С её стороны почти не было никакой реакции. Они постоянно говорили, что она его кукла, но в действительности сложно определить, кто был чей куклой.
Он научил её целоваться так как нравилось ему.
Он первый трогал её в нежных местах - это знание доставляло ему определённое удовольствие. Только это удовольствие длилось максимум один день, потому что дальше хотелось ещё большего. Но у них не было столько много времени, чтобы неспеша подойти к этому. Его проблемы с учёбой, её проблемы с собой, его проблемы в отношениях с другой девушкой, её проблемы с родителями.

"Привет С. Я "заслужил" несколько поцелуев с ней. И боже.., ты знаешь как она целуется? Слишком резко, страстно. Бьёт зубами, очень импульсивно и наигранно. Главное тут слово, слишком резко. Когда она первый раз набросилась на меня и решила поцеловать я опешил и откинулся назад, подальше от её головы. Думаю, её это слегка раздосадовало, потому что потом она пресекала все мои попытки поцеловать её в губы. Она чувствует себя очень неуверенно. Не знает, чего хочет - но чего-то хочет определённо.
Сегодня мы опять были в одном нижнем белье под одеялом. Знаешь, такое противоречивое ощущение, когда девушка лежит почти голая около тебя, но ничего не делает. Она как бы показывает тебе: вот я тут перед тобой, тебе это нужно, делай, что хочешь. Доставь сам себе удовольствие. Это быстро становится скучным. Но ты как дурак продолжаешь возиться возле неё, надеясь а в друг она перестанет играть в полено? Знаешь я понял, что я правда не хочу и не могу ждать. Я разрываюсь на части и, получается, гонюсь за несколькими белыми и пушистыми кроликами. Когда их становится так много, что они начинают сливаться в одной белое пятно, они становятся одинаковыми снаружи, и вот тогда ты пытаешься уловить их внутренности. Нет, даже не органы, просто их внутренний мир. Но какой может быть внутренний мир у кроликов? Всё, теперь я полностью перехожу на уток.
Я надеюсь, что сегодня я напьюсь до потери сознания и окончательно выбью в своей голове мысль, что так больше нельзя. Ей нужен человек одиночка. Не мне её менять, не мне больше её хотеть. Финал."