Две хорошие выставки были представлены нашему вниманию.
Первая некой гражданки Моргулис из Мексики под названием Frontera Граница. Тема третьего мира, обесценивания человеческой жизни, стрельбы, наркотиков и убийств. Моя глупая привычка, сначала смотреть материал а потом читать концепт, в этот раз обернулась во благо, потому что сначала все было мило, были представлены прекрасно освещенные интересные объекты
[339x510],
простреленные стены
[700x525]
или стекляшки и украшения из них, с надписями когда кто застрелян
[510x340]
настроение веселое, людей никого, экраны огромные можно фотографироваться вдоволь
[700x525]
зачем же мне придти домой и прочитать, что на раскаленные плиты капала не водичка с крана, а трупная жидкость?
[525x700]
а это не просто железный ящик для интерьеру, а запаяный труп?
[340x510]
Не хорошо, гражданочка Моргулис, не хорошо. Мы, конечно, понимаем, что наболело и у нас болит, но мы сидим тихо, эстетствуем, не высовываемся.
Вот коллега ваш британский, этажом ниже, Мэт Стокес это ж другое дело. Это целая диссертация на тему субкультур и их песенной, голосовой составляющей.
Например, тут, шесть рокеров орут в микрофоны нечеловеческими голосами, из этих оров составлена музыка. Красиво же? Красиво.
[700x525]
А милейший образ парня- англичанина в офигетельно снятом короткометражном фильме, который поёт практически одну фразу на все жизненные перепетии английского люмпена середины 19 века?
Это же замечательно!
[510x340]
Это так хорошо, что пришлось украсть фотографий с сайта, чтоб показать своим читетелям.
[510x340]
К чему я собственно уже три дня мучаю этот пост? К тому, что никак не могу приступить к тому, о чем собиралась писать. Об уведенной в музее театральной постановке. Пьеса называется Парсиваль автор Танкерд Дорст.
Это был проект под названием Театр разных искусств. Театра, Музея и Художественной Школы. Актриса гёттингенского театра Юлия Янсен исполняла замечательно пьесу. Умница.
[465x355]
Тема на первый взгляд европейски классическая- кельткая мифология. Грааль. Для советских чайников она сложная, потому что никакой осмысленной истории религии в моей голове нет. На мою почти детскую когда- то голову вылилось ведро изотерической литературы замешанной на гороскопах и коэльо. Гадкой жестокой книгой мне показалась в детстве Библия. Я и сейчас ее таковой считаю. Мне было спокойней обращаться к толстово- достоевскому ковырянию между смертью Балконского и откровениями князя Мышкина. Вопрос вины и ее искупления по прежнему остается открытым.
Всё. Устала. Пойду подумаю в ванной, потому что..
"Какой, думаю, Мондриан? Помню был один, господин Андриан, другой Мариан. А у меня Мондриан"
До свидания.
Ведите себя хорошо.