Одна из таких форм было финансовое содействие проектам, направленных на развитие Израиля.
Каждая немецкая фирма, получающая сверхприбыли, была обязана отчислять часть от них для осуществления подобных проектов. К этой кормушке и обратился Авербух.
Через свои связи в государственном аппарате он вышел на
процветающую немецкую строительную компанию «BVM» .
Правда, Авербух старался не только для моего проекта. Он хотел протолкнуть еще ряд проектов новых репатриантов. Уже начинались девяностые годы.
Для евреев, бегущих из разваливающегося Союза, США фактически закрыли свои двери. Волна репатриации в Израиль нарастала с каждым днем. Конечно, среди них было множество научных работников, которые везли с собой проекты, прихваченные с «доисторической родины».
Компания “BVM” прислала в Израиль своего представителя.
Им оказался не то немец, не то еврей - по фамилии Кауфман. У израильских чиновников, при встрече с иностранцами, всегда появляется корректность, вежливость и точность.
Сразу же по прибытию представителя ФРГ нам была назначена встреча с отставным генералом - директором всей электрической корпорации. Отставной генерал выражал большую заботу о защите окружающей среды и обещал всяческое содействие нашему проекту. Визит закончился торжественным подписанием протокола намерений. По этому протоколу “BVM” брала на себя финансирование опытной установки, а электрическая корпорация обязывалась обеспечить условия для испытания этой установки.
Я был вне себя от радости. Однако Авербух не разделял мой оптимизм и отделался расхожей фразой : « Поживем – увидим.»
Как только немецкий представитель уехал, началась странная игра. Поток факсов и компьютерных сообщений летел со стороны в сторону, но согласовать наши работы с электрической корпорацией никак не удавалось. Мы теряли время. Срок финансирования, представленный нам ”BVM” быстро истекал.
Добраться до добрейшего шефа-генерала было уже невозможно.