ОЛЕ - ХОДАШ *.

Из аэропорта имени Бен - Гуриона мы ехали по широкой автотрассе минут двадцать.
Городские пейзажи Лода возникли неожиданно. Серые трехэтажные дома, а между ними семи - восьмиэтажные здания, похожие на школьные пеналы. Около одного из таких пеналов автобус остановился. Сквозь стекла огромных окон был виден холл, мягкая мебель, и люди в удобных креслах.
Над парадным входом красовалась надпись на иврите, выведенная темными буквами на голубом фоне: "Мирказ клита олим ."**У входа в "Мирказ клиту", перед нами неожиданно выросла странная фигура. Это был толстый, смуглый человек, с густой бородой и черной "кипой" на голове. Он внимательно осмотрел нас, и наш убогий багаж, потом властным жестом приказал идти в другую сторону.
Таким образом, вместо современного здания " Мерказ клиты ", мы оказались в строении, похожем на бараки на нашей "доисторической" родине.
Бараки были бетонные и двухэтажные. Вдоль всего этажа тянулись общие веранды. Странный человек, определивший нашу судьбу, оказался местным комендантом и представителем могучей марокканской общины.
Вскоре нам выдали деньги на питание. Я получил мизерную сумму. Маме дали пособие по старости, на которое мы могли кое-как существовать.
Попасть без языка, знакомства, и связей, в чужую страну, это то же самое - что одновременно ослепнуть, и оглохнуть.
Но Израиль еврейская страна, поэтому моя мама на следующий же день нашла знакомых. Женщина, живущая в маленьком доме рядом с нашим бараком, оказалась землячкой моей матери. Она пережила ужасы гетто и прибыла в Израиль почти сорок лет назад. Вскоре она явилась к нам с подарками. Среди подарков были рубахи, халаты, солнцезащитные очки и легкая обувь. Но главное - она нам рассказала, как выживать в этой стране.

* Оле-ходаш - новый репатриант (иврит)
** "Мирказ клита олим " - центр репатриации (иврит)
--

В нашем бараке были и социальные работники, которые обязаны были вводить нас в новую жизнь. Но+ они не знали русского языка, и зашли к нам только один раз, и, помолчав, удалились пить кофе... Была у них там маленькая комнатка для соц.работников. И как не заглянешь - они пьют кофе. Удивительно, сколько можно выпить кофе за день?
Вскоре я познакомился с маляром, который красил
стены нашего барака. Приветливый парень из Бухары немного говорил по-русски. Он спросил меня, откуда я приехал. Когда узнал, что я с Украины, посоветовал мне обратиться к "балабусу "* Дани, оказавшемуся тоже выходцем с Украины.
Кабинет Дани находился на седьмом этаже. Через окна приемной я видел зеленые ковры садов, квадратики полей, стада пасущихся овец, а вдалеке темно-голубая полоска моря. Я любовался библейским пейзажем, пока меня не пригласили в кабинет.
"Балабус", лысый мужчина средних лет, на моё приветствие слабо среагировал. Он только глянул на меня через модные очки и опять углубился в бумаги. Обескураженный, я несколько минут стоял у стола.
В конце концов "балабус" пригласил меня сесть к столу.
Секретарша поставила передо мной бутылочку "Кока-Кола" и несколько вафель на пластмассовой тарелке.
Монотонным голосом Дани начал читать вслух мою
автобиографию+
Некоторые эмоции вызвала у него история нашего запорожского сионистского кружка.
- Есть в Израиле свидетели, которые могут подтвердить это? - заинтересовался он. Мой отрицательный ответ ему понравился:
-Все Вы герои, только доказать нечем!- ехидно улыбаясь, резюмировал он.
Мои дипломы и авторские свидетельства Дани даже читать не стал:
- В Израиле каждый "оле" должен сам доказать, что он стоит! А бумажки из Совдепии+ Дани сделал рукой хорошо знакомый жест.

*"Балабус"- Так в репатриантской среде называли начальников. Это слово происходит от ивритского слова "балабай", что значит хозяин.
-6-

Я не смог сдержаться:
- В Киеве в "Сохнуте" нам говорили, что Израиль единственная страна в мире, где все советские дипломы признаются+-
Дани прервал мою речь и даже повысил голос:
- Смотри на него! Только приехал, а уже критикует! Беги скорей в "Ульпан"* и учи иврит! Там покажи свою образованность!
Когда я вышел из этого кабинета, библейские виды за окном уже не вызывали у меня умиления. Правда, со временем я понял, что Дани не был законченным бюрократом. Он просто олицетворял израильскую систему воспитания репатриантов.
Еще в Союзе, в подпольном сборнике " Положение евреев в СССР", я читал статьи о древнем и самом молодом языке еврейского народа - иврите. Иврит дан Богом, и лежит в глубине каждой еврейской души - писали в этих статьях. В Запорожье не было ни одного еврея, который бы знал иврит. Я - по русской транскрипции, вызубрил несколько обиходных слов на иврите, и с нетерпением ждал встречи с великим языковым чудом.
И вот я наконец в ульпане. Сижу там один день, второй день и+ ничего не понимаю! Рядом сидят несколько пожилых евреев, репатриантов из Афганистана, Греции и Румынии. Учительница из Марокко. По-русски, как говорят, не бум-бум. Она обучает "олим - ходашим" по утвержденной в Израиле системе "иврит на иврите". Учительница молодая, симпатичная и смуглая. Она быстро пишет на доске какие-то знаки. Из её губ сыплются абсолютно не понятные мне звуки. Меня охватывает страх. Что происходит? Неужели я превратился в идиота?
Преодолевая неприятные чувства, опять иду на прием к высокомерному Дани. Услышав мои отчаянные жалобы на методы обучения "святому" языку, Дани опять ехидно улыбается:
- Вот видишь, что стоят твои дипломы! Ты даже "кита алеф" * не можешь одолеть!
На следующей неделе он направил меня в другой
"Ульпан ".


* "Ульпан" - курсы по изучению иврита или других предметов (иврит)
** "кита алеф" - первый класс начальной школы(иврит)