Первый трип в Гоа оставил мне ощущение рая на земле. Вторая поездка должна была быть немного другой.
В ноябре в Гоа начинается сезон, и тысячи туристов приезжают в эти края.
На этот раз я ехал не один, а с другом из Словении. Мой попутчик Владимир или более известный у себя на родине под именем Джексон носит дреды и приезжает в Индию каждые четыре года уже в третий раз. Дома в Словении он известный человек, устраивает рок-концерты и организует отдых туристам Адриатического моря.
На дворе стоял ноябрь. Днем в городе Пуне откуда стартовал наш трип была невыносимая жара, а вечером столбик термометра опускался до + 15 градусов. В связи с этим некоторые из теплолюбивых индийцев одевали пуховики.
В дорогу мы захватили минимум одежды и отправились к теплому океану. Наш автобус-купе прибыл в Мопсу рано утром. Потом, сквозь сон, сидя в рикше, я ощутил состояние like in paradise. Мы приближались к Вагатору, где намеривались провести две недели. В баре у побережья между столов спали официанты, вокруг не было ни души. Мы приехали слишком рано для этого пляжа.
Еще не до конца проснувшийся владелец бара распорядился о чае для нас. Еще не до конца проснувшись, он начал жаловаться, что полиция запретила все вечеринки в этом году. Все party проводились максимум до десяти вечера. Также он объявил, что из-за этого людей здесь не очень много.
Мой компаньон – Владимир, владелец ресторана в Словении имел общих друзей с владельцем этого ресторана, который рассказал нам, что до девяностых тут звучала рок музыка, и он ее любил, но позже сюда пришла электроника и куча рейверов. Он был не против, тем более эта музыка принесла сюда деньги. Теперь он ее любит не менее чем рок.
Напившись чая, мы пошли искать жилье и через десять минут стали счастливыми обладателями комнаты в уютном бунгало. Полтора доллара с человека не такая большая цена чтобы снять комнату на еще один день в раю. Мы быстро освоились в своем новом жилище. За стеной жили две чудесные еврейки. В пяти метрах от дома открывался величественный вид на пляж. Я был осчастливлен таким положением вещей. Никаких забот. Утром просыпаешься и думаешь спать ли дальше или перенести свое тело на пляж. Через полчаса я все-таки спускаюсь на красивый пляж с красавицами со всего мира. Просто лежу и смотрю на величественные походы к морю многочисленных девушек.
Вокруг пляжа на песке расположены бары. Посетители открыто курят чалом. Иногда сюда приходит полиция, но даже не пытается запретить курить. Со времен хиппи они к этому привыкли. Хотя если бедного европейца обнаружат с марихуаной, где-нибудь на дороге, на байке или в деревне ему придется выплачивать 50 баксов. Это один из основных источников дохода местной полиции. Другим заработком является мзда за подпольные ночные вечеринки. Последние два года ночные танцы здесь запрещены. Дни текут, ноябрь продолжается, но нет вечеринок в Гоа. Промоуторы умудряются организовать танцы-мотанцы в 300 километрах от Вагатора в соседнем штате Карнатака. Отчаянные патилюбы проводят 8 часов за байком или платят 50 $ таксистам, чтобы ощутить на себе киловатты Гоа-транса. Но я не отважился на такой поступок.
Каждый вечером, перед тем как пойти на ужин, я выхожу на веранду. Огромные пальмы служат опорой для веревок с бельем. В пятнадцати метрах расположен непальский ресторанчик, где играет таинственная музыка. Я не вижу океана, зато чувствую его вечернее дыхание. Именно в это время я думаю о вечном. Точнее сказать не думаю, а просто растворяюсь в этой атмосфере. Уже не существует того места, где я родился и рос, даже грязная Пуна перестала существовать. Мне кажется, что ничего кроме этого не было и больше не будет. Только это состояние, у которого нет ни конца, ни начала, потому что здесь нет времени.
После такой медитации время пойти и слиться с такими же как и ты странниками. Мы все сюда приехали на пати и вот история одного из них.
Все началось еще днем. Я седел в крайнем кафе Малого Вагатор-Бич. Сидящие в баре лениво смотрели на загорающих. Кто-то играл в теннис, кто-то кидал диски. Коровы на пляже доедали остатки от ананасов и прочий мусор.
Кто-то из моих соседей по бару, пригласил всех присутствующих на вечеринку, которая должна была состояться сегодня ночью на этом же месте. Вечеринка, хорошее занятие! Ну а если так, то почему бы не сыграть в футбол, тем более что футбол на закате солнца стал традицией.
Прежде чем отправиться на пати, я отправляюсь на ночной базар. Очень многолюдное место. Тысячи туристов, множество светящихся торговых мест расположены прямо на песке. Ярко, как днем. На каждом углу продают лакомства народов мира. Среди торговцем встречаются европейцы. Тут можно найти все: модные футболки, резная кожаная обувью, талисманы и благовония. По середине базара идет перфоманс.
Я встречаю троих знакомых с Ибицы, с которыми познакомился в Пуне. Две девушки и один парень, всем по 17. Они путешествуют с трехлетнего возраста и объездили почти весь мир. Летом их семьи сдают в аренду свои дома на Ибице и путешествуют пол года. Теперь молодые испанцы самостоятельно отправились в Индию.
Иду дальше и мое внимание привлекают, нарисованные на папирусе, картинки из камасутры – забавные сюжеты с механическими наворотами. Продавец говорит, что это новинка в Гоа. В одной лавке я рассматриваю кожаные резные ботинки и пытаюсь уйти из нее, узнав о цене обуви. Торговец уже готов поменять свои кожаные сандалии на мои ботинки или часы, но я почему-то не соглашаюсь.
Через пол часа я уже на месте, где должна состояться вечеринка. Подходят люди и все общаются на итальянском. Я не понимаю ни слова. По крутому склону в темноте мы спускаемся вниз на пляж. Разжигаем большой костер. Вокруг нас пальмы, но их трудно разглядеть сквозь пелену индийской ночи. Лишь вздохи теплого океана напоминают, что мы на пляже.
Три десятка людей сидят вокруг костра. По очереди каждый приготавливает чалом и пускает его по кругу. Кто-то великолепно играет на барабане, ему подыгрывают еще одним тантамом и двумя кастрюлями. Кто-то спрашивает меня что-то по-итальянски, но я явно не готов его понимать, и переспрашиваю его по-английски. Парень слегка теряется и извиняется, так как не догадывался, что здесь люди не говорящие по-итальянски, и приходит в восторг, когда узнает, что я из России. Русских почти никто и никогда не видел в подобных местах. Две девушки присоединяются к нашей беседе и мы повторяем древний индийский обычай.
- Бом Шанкар , Шива Шанкар.
- Бом.
Новое утро, нового дня. Обычные утренние процедуры, типа чистки зубов и приема душа помогает мне проснуться. Еще одно событие этого утра повышает мой жизненный тонус. На наше бунгало с тридцатиметровой высоты падает кокос. Он пробивает нашу крышу. К счастью никто не пострадал. Кокос упал на боковую часть крыши. К обеду приезжают специалисты по снятию кокосов и бодро снимают их с окрестных пальм.
Уже середина ноября. В Гоа нет дождей. Сюда собрались сотни молодых гоаманов со всего мира, но здесь нет настоящих вечеринок. Все ждут full power, и надежда только на среду, на вечеринку после Flea market.
Опять тот же Shore bar, опять сотни мотоциклов, чти и полтора месяца назад. На песке коврики с национальной пищей. Если в октябре Shore bar был полон, то теперь он переполнен. На танцполе только десятая часть от собравшихся. Впрочем, расположившиеся на ковриках люди тоже ловят свой кайф, и не куда не торопятся. К всеобщему сожалению в девять вечера музыку выключают.
Никто не собирается расходиться. Я выбрал уютное местечко и попросил чая с джапати и острыми приправами. Здесь красный перец стал для меня вроде соли. Я не краснел, съедая очередное острое блюдо. Рядом сидел парень встревоженного вида, он оказался родом из Восточного Берлина и что-то был не очень рад моему русскому происхождению. К нам присели еще две немки и один швейцарец, те разглядывали меня как редкий персонаж в этих местах. Мы говорили о всяких глупостях и откуда-то сверху кто-то кричал:
- Русский, русский.
Я обернулся и помахал рукой. Белокурая девушка не переставала кричать. ОК, я помахал рукой еще раз. Мои соседи по коврику собирались навестить другие пляжи и поискать пати, я же решил остаться здесь. Прогулявшись по пляжу и получив blessing от индийской старушки, я вернулся в Shore bar. Я сел на ступеньки ведущие к танцполу. Ко мне подсел немолодой иранец, прекрасно говоривший по-английски.
Боже, кого здесь только нет.
Мне на глаза попалась девушка, что звала меня некоторое время назад и спросила, действительно ли я русский. Я подтвердил, а она исчезла на несколько минут и появилась с каким-то парнем. Его звали Михал, он неплохо говорил по-русски и жил в Праге. Мы купили пива. Теперь русский язык звучал для меня по-новому. Пати близилось к завершению, и к часу люди начали разъезжаться. Мы тоже решили отправится в странное место под названием Prim Rose.
Что было для меня самым загадочным в путешествии по Индии - это почти полное совпадение мест отдыха описанных в путеводителе Lonely Planet. Там были все бары Гоа, и часы когда и кто собирается в определенном месте. Как ни странно, но все тонкости сходились. Такое ощущение, что каждый из туристов имеет персональный Lonely Planet и строго следует предложенным маршрутам.
Мой новый друг, Михал, путешествовал по Сибири и купил Lonely Planet по России. Тут все было по другому, неожиданности поджидали его на каждом шагу.
Дым из Prim Rose был заметен издалека. Люди здесь собирались после одиннадцати. Приглушенно играл транс, присутствующие здесь люди выглядели устало после тяжелого дня очередного отдыха. Их разговоры представляли собой нечто непонятное. Все лениво пили, ели, курили. По центру бара ходил фрик и о чем-то с сам собой разговаривал. Тут я встретил Девида – художника и светящегося ди джея-трансера из Англии, они оказались выходцами из Испании и проводили здесь каждую зиму.
С Девидом я познакомился на Small Wagator Beach три дня назад. Он рисовал гуашью на белых футболках образы женщин добавляя в них элементы окружающих пейзажей: желтый песок, блестящий океан, заходящее солнце. Все женщины на картинках имели выразительные глаза. Почти готовую картинку он обливал водой, так что еще не высохшая гуашь размывалась, и изображение женщины становилось прозрачным и менее уловимым. Свои произведения он предлагал всем желающим всего за 300 рупий.
К нам за стол подсел знакомый старик индус Султен. Девид признался, что он понемногу гипнотизирует людей, даже если этого не хочет. Я это сразу почувствовал. Он попросил меня не смотреть ему в глаза. Султен оказался тоже еще тем гипнотизером. Он чесал свои длинные волосы с разных сторн головы и управлял движением половиной людей в Prim-rose. Девид направился to catch the women. Это место оказалось немного депрессивным, и к трем утра я оттуда ушел.
Следующим утром мы решили посетить Poloona Beach. По дороге на пляж мы взбирались на скутере на многочисленные холмы и пересекли небольшую речку на пароме. Там мы встретили несколько древних рыбацких лодок с не менее древними громоздкими сетями, зеленое море, пальмы и огненный песок. Пятнадцать километров пляжа и ни одной души.
Да, и немного о наших соотечественниках. Во-первых, главный ди джей в Гоа и его окрестностях это XP. Здесь его все знали и хвалили. Я общался с индийскими ди джеями. Они хвалили Тимура и гордились дружбой с ним. Во-вторых, я встретил команду панк-транс-татушников из Алма-Аты.
А познакомился я с ними так. Взбираюсь как-то по крутому склону Вагатора. На самом верху вижу только что открывшийся магазин всякой стилизованной Гоа атрибутики. Рядом с магазином тату-салон. Захожу в магазин и рассматриваю светящиеся фишки. Из татушечной выходит девушка и начинает с кем-то разговаривать по-английски. Мне показался ее акцент очень знакомым.
- Хеллоу, Из ит ё плэйс? – спрашиваю я.
- Ес, найс, из нот ит?
- Квайт гуд. А ю фром раша.
- Фром Казахстан.
- А я из Саратова.
- О, класс. – удивилась она.
Как оказалось, тут было человек десять из Алма-Аты. Все они делали татуировки, рисовали и на эти деньги жили здесь в течение полугода. Они мне предложили открыть русский ресторанчик. Научить индийцев готовить пельмени и жить припеваючи. В общем мы договорились попить как-нибудь пива. Еще один забавный случай. Лежу я на пляже, подходит индус и начинает массировать мою руку. Мне массажа что-то не хотелось.
- В следующий раз, - отвечаю я ему.
Он достает записную книжку и спрашивает меня, из какой я страны. Находит в книжке определенную страничку, и я впервые за пять месяцев читаю текст на русском:
«Ну, помяли немного. Ничего, четыреста рупий, конечно, не стоит, но двести дать можно. Таня.»
Перед моим отъездом назад в Пуну, в Prim Rose произошла русская вечеринка. Как вчера вечером я сделал очередной рейд по барам и ресторанам Вагатора. Не найдя нигде особого движения, я направился в Prim Rose. Там уже распивали пиво Владимир, Михаил и совершенно неожиданно я встретил еще одного парня из Чехии, который работал на раскопках в Северной Индии.
Потягивая пиво, все присутствующие в баре услышали массированный шум мотоциклов. Через три минуты в бар заходят припанкбайктрансованные Алмаатинцы. Я здороваюсь с ними, и мы садимся в круг. К нам присоединяются темноволосый парень с беременной девушкой, которых я видел пару раз на пляже. Парень оказывается Тимуром Мамедовым. Мы начинаем общаться. От избытка чувств при встречи столь «теплой» компании я начинаю говорить слишком громко.
Тимур рассказывает о последних вечеринках в Москве, закончившимися масками-шоу. Потом следуют анекдоты. Здесь все стало как-то по-русски. Да, все-таки анекдоты на русском языке впирают не хило. Тимур предлагает поехать к нему и выбрать эксклюзивные резные чаломы всего за 50 баксов. Но что-то я слишком устал этой ночью и еду домой.
На следующее утро Владимир, который не присутствовал при вчерашнем приезде Алма-атинских транс-байкеров и нашем общении сообщает мне, что «говорят в Prim Rose было много русских вчера». Да, приятно, что наших замечают уже в Гоа.
Вечером я поднимаюсь к завсегдатаям крайнего бара Малого Вагатора, где я провел две недели. Владелец бара, японская пара, Владимир, парень из Израиля, который с трудом выговаривал «Р», Султэн пожимают мне руки. Девид заканчивая очередную футболку прощается со словами
- Catch women in Russia!
- Sure! – отвечаю я.
Михал подвозит меня на байке до Мопсы, откуда мой автобус несет меня назад в Пуну.