Помню, как нас вытащили с одной коробки, находящейся в старом пыльном чулане сломанного театра. Под наклоном мои глаза впервые открылись и я увидел тебя. Твоё лицо показалось мне очень грустным, а тонкие, почти невидимые ниточки, отходящие от твоих рук, испугали меня тогда. Своими новыми глазами попытался осмотреть декорации вокруг. Все были сломаны, а под лунным светом казались зловещими и громадными. В маленьком окошке под самым потолком,  впервые увидел слёзы дождя и необычной красоты,  оранжевые листья. В тот момент началась наша жизнь. И когда глаза снова повернулись к тебе, я застыл и начал тонуть, тонуть в твоих очень красивых и очень глубоких, невероятно глубоких, теперь тоже уже открытых глазах. В их отражении я заметил такого же маленького, с отходящими от спины нитями, человечка. Ты помнишь, мы были марионетками. Беспомощными, никчемными, странными человечками. И также странно, что нас нашли так поздно, быть может, нам предначертано было появиться в одиночестве?

                Днём нас показывали стайке озорных детей за копейки, а вечером усаживали перед громадным стеклом-витриной, открывавшей, как нам казалось, целый мир. Там падал снег, непривычный и такой веселый в своих движениях. Ещё бы, после бесконечной, утомляющей пыли вокруг. В твоих завороженных глазах, этот белый пух казался ещё симпатичней и представлялся, почему-то, очень сладким. Меня это улыбнуло, и ужасно захотелось узнать твоё имя, которое, я рассеянный, до сих пор, не попытал счастья узнать. Но ты не услышала шепота, ещё слабого тогда, от постоянного молчания, голоса, как из раскрывшейся, стальной двери появился хозяин. Ощущение его ледяных рук до сих пор лежит в обрывках моих воспоминаний. И пламя камина после. Нас безжалостно уничтожили. Запах паленой губки долго ещё сочился в трещинах стен ненавистного театра.

                 Сколько прошло с тех пор? Дни… года… столетия… Быть может вечность? Но ты нашла меня. В небесной канцелярии, видимо, решили пересмотреть наши дела. И пришили крылья. Также нелепо смотрящиеся на нас, как те нитки. Но мне это не важно, так как я снова имею приятную возможность тонуть в твоих глазах каждый раз. Как старые привычные знакомые, свободно передвигаемся в мирах друг друга. Ни о чем не жалея. Только теперь я не боюсь. Не боюсь потерять тебя снова, так как знаю, что кто-то из нас найдёт друг друга рано или поздно и потянет к свету. Пусть и в бесполезный мир, но лучше, когда мы рядом, потому что порознь, мы ломаемся как старые механические часы.

                 Теперь и капли дождя мне кажутся такими привычными и осенние листья такими знакомыми. Жаль только, что ты на расстоянии и мы не сможем наслаждаться тишиной, как в те дни. Даже снег не изменился.

               «Этот рассказ я посвящаю моей хорошей знакомой, для которой давно выделено тихое, уютное  местечко в моей памяти и островок моего сердца. Без Тебя, не было бы меня такого, каким я являюсь сейчас. Спасибо, моя родная Abadonna».