Обижають нас. Угнобляют денно и нощно. Меня с Быониклом. Спать ложут не вовремя, будят засветло, гонют в третийкласс страдать. Домой сами завалятся ночью, стреляют глазами по темным углам – боятся народного гнева и стихийного плебисцита с революцией. Неинтересничают нащот семейностей и таскают на танцы - от двух раз в неделю. Обращение, то есть, хуже чем у Тургенева с Мумой.
Мы с Быониклом пообщались и решили воспитывать, пока совсем не одичала. А то обкарнает пол-фигуры, сядет на дарёного Гаврюшу и уедет в Олбанию к омазонкам.
Решено было бить в глаз – их у нее тогда ещё один остаётся, при таком раскладе шкурку портить резона нет. Мы: пуляем, прячемся под кровать, на допросе работаем под олигофренов, требуем адвокатов и валим всё на ошибку натовской ПРО. Она: неделю дома: в левой руке мы, в правой бодяга, думает о высоком, ходит в тапках, варит борщч. Про такое еще Платон писал, называется – утопия.
Состругали орудие семейного щастья: древнеримский дрынострел. Такой ещё Аммиан хвалил. Фильдепёрсовая, говорил, штука; для вразумления супостата копролитом по голове - наипервейшая. Зарядили конфету из лучшего шоколаду, шмякнули в стену. Растеклась конфета по стене, аки шызая белка по дереву. Шмальнули орехом – вообще на молекулы, а пластилиновая бомба улетела к антиподам через окно подъезда.
Почесали тыквы, решили дрынострелом не вразумлять из соображений гуманности. Завтра настругаем спичек, смоделируем гвардейский миномёт.
