Знаешь, жизнь настолько коротка и увлекательна, что сама по себе сплошной экстремальный спорт. От экстремального старта до экстремального финиша.

Девушки нет. Предпочитаю общаться со взрослыми женщинами, пошутил я, но шутка печально застыла в пыльном воздухе коридора.

Хорошо, каюсь.
Все. Иди и больше не греши!
Все? Уже идти?
Погоди. Бесов гнать сейчас начнем. Это я тебе грехи отпустил по быстрому.
Отец Амвросий уходит, возвращается с саквояжем и начинает оттуда извлекать предметы пару книжек в пластиковых обложках, веревки с бубенцами, бубен что меня удивило и сандаловые палочки.
А чего за книжки? говорю. Библия?
Спецлитература, объясняет отец Амвросий. Библии мало. Это Тропарь и Требник, издание двадцать четвертое, переработанное.
Типа как у нас в программировании “Виндоус для чайников”?
Одержимый, не ерничай!
Извините, говорю. Понял. Вопросов больше не имею.
В общем, собрал отец Амвросий свои вещи, подошел ко мне, обошел вокруг дивана, осмотрелся видать, решил, что все готово.
Поехали! сказал отец Амвросий, махнул рукой и начал трясти веревками с бубенцами. Изыди, нечистый Дух! Освободи место духу святому! Изыди, нечистый дух! Освободи место духу святому!
Ну, я чего? Я лежу, прислушиваюсь к ощущениям. Ощущений особо никаких. Был один момент, когда показалось, будто где то в душе, как бы это сказать… ну, типа как щекотно вдруг стало. Я обрадовался, но пропало ощущение сразу, может, действительно показалось? А отец Амвросий все больше заводится, а по ходу дела зажигает вокруг свечки, расставляет. Свечки ну, явно из маркета “ИКЕЯ”, не знаю уж, святые они там или нет. И благовония всякие зажигает. Ну и бегает вокруг, трясет веревочками, звенит бубенцами. Помню, я еще подумал, что работа у него не сахар. Это мне то чего, я лежу, спокойно мне так, ничего делать не надо, а бесы изгоняются тем временем. Ощущения как в парикмахерской, только еще спокойнее, не боишься, что тебе ухо отрежут. Я даже прикрыл глаза и лежу, слушаю звон. Не заметил, как заснул. Не знаю, сколько прошло времени, трясут за плечо. Открываю глаза отец Амвросий, мокрый уже такой, раскрасневшийся.
Одержимый! Ты что, сюда спать пришел? Не спать!
Извините, говорю. А чего делать?
Молись! говорит отец Амвросий.
Я не умею, к стыду своему.
Просто обращайся к Господу! Своими словами!
Господи! говорю. Прости, что я…
Про себя! говорит отец Амвросий и снова начинает веревками трясти.
“Господи! говорю про себя. К тебе обращаюсь! Пожалуйста, не спеши отвергать мое обращение, дослушай сначала до конца и сам реши, пустая моя просьба или нет. Прости, что не знаю, как к тебе правильно обращаться какими словами и в какой последовательности. Пойми правильно я не профессионал общения с Господом, не учился в семинарии, не стажировался в церквах, я рядовой пользователь. И как любому пользователю, мне хочется одного чтобы все работало. Желательно само по себе и без всякой настройки. А уж как оно устроено это уж не мое дело, так я считал. Ну, пойми меня правильно, Господи! Мне казалось, что мир вокруг меня установлен и настроен безупречно. Это комплимент сейчас был. Господи! Я слышал, что ты, как и любой программист, любишь, когда пользователи хвалят твою работу. Так вот, мне казалось, что система, в которой я живу, отлажена настолько хорошо, что нет необходимости беспокоить Создателя с просьбами изменить то, доработать это, исправить такой то баг, ну, ты понял, да? Можно на “ты”? Нет, наверно, лучше на “вы”… Так вот, скажу больше система казалась мне настолько безупречной, что порой возникала мысль, что она такой была всегда и никто ее не создавал! По крайней мере наш мир ни разу не падал и не зависал, хотя, как я понимаю, мог, и неоднократно. Нет, я, конечно, не идеализирую, не утверждаю, что нам слишком хорошо живется, и все такое. Но мне кажется, если мы живем плохо, если у нас типа войны, или беспредел, или беды другие, личные всякие, то это не потому, что система кривая, нет! Это потому, что это мы сами кривые жизненные задачи пускаем в системе. А система как раз ничего, держится молодцом, несмотря на наши кривые руки и все сознательные попытки ее повалить. Может ли быть лучший комплимент для Создателя? Да, я не задумывался о Боге, о том, кто создал этот мир. Каюсь, Господи. Но пойми я же рядовой пользователь, а они никогда не помнят копирайтов, им главное, чтоб программа работала, и желательно на халяву. Каюсь”.
Про себя бормочи! перебивает отец Амвросий. А то талдычишь что то себе под нос, меня сбиваешь.
Пардон, говорю, задумался. Буду про себя. “А поскольку система в целом не сбоила, то мне, как любому пользователю, не приходило в голову сесть и почитать документацию на систему в целом, то есть на Вселенную, поинтересоваться, кто ее Создатель. Я слышал, что документация есть и в открытом доступе. Библия, например. Или вот отец Амвросий какой то Требник упоминал, а я вообще про такой не слышал. Да и пойми меня правильно, Господи, слишком умного вокруг документации, слишком многие претендуют на авторство системы. Тут не поймешь. Я слышал, что есть Будда, Кришна, Аллах, Иисус Христос и еще множество имен, а также, например, античные создатели, типа древнегреческих. Кстати, они там в своей версии документации фигурируют именно как группа разработчиков, причем четко распределено, кто за что отвечает, ну, типа Афродита за любовь, Зевс громовержец, кто то там еще за искусство, сорри, не помню точно. Честно говоря, мне порой действительно кажется, что создать такой мир одному не под силу, поэтому группа разработчиков, каждый из которых работает над своим модулем, это мне всегда казалось более похожим на правду. Возможно, я ошибаюсь. Говорят, что это все самозванцы, и Будда, и Кришна, и Зевс. Говорят, что надо обращаться непосредственно к Иисусу Христу и самая правильная документация это Евангелие. Но здесь тоже непонятно, ведь Иисус совсем не Создатель нашего мира, он только сын Создателя. И судя по документации, он фигурировал лишь в тестировании готовой системы, причем кончилось не очень удачно. Оставил свои комментарии, описания, как надо жить правильно. Какой смысл обращаться к нему с просьбами пофиксить и улучшить? Или он просто передает все просьбы и пожелания отцу, который так крут, что простым пользователям связаться напрямую с ним невозможно? В общем. Господи, кто бы ты ни был, просто Создатель, если ты меня сейчас слышишь, пойми меня правильно я не знал, кому слать свои благодарности за устройство мира, ну честно не знал! И к кому обращаться с просьбами о доработках, если нашел баг, тоже до сих пор не знаю. Виноват”.
И не кивай головой! прерывает меня Амвросий. Не на всенощной! Молись тихо.
Пардон, говорю. Это я машинально, увлекся беседой.
С кем? изумляется Амвросий и прекращает махать бубенцами.
С Богом, с кем еще…
Ну если с Богом тогда продолжай с Богом, успокаивается Амвросий.
“Так нот, Господи! Я сам люблю, когда мне шлют радостные отзывы о моих творениях, это очень повышает настроение, пусть я даже не всегда запоминаю имена приславших благодарности. И когда шлют толковые багрепорты, типа в такой ситуации с такими данными твоя программа выдает такой сбой, исправь, пожалуйста? это, конечно, настроения не повышает, но я все равно люблю такие послания. А вот чего не люблю это когда шлют матюги, типа почему твоя программа такая кривая? Или всякие бесформенные сообщения, типа ай ай ай, как плохо работает программа, чего то у меня с ней работать не получается. А что именно не получается и как это выглядит не пишут. Вот это да, гнилой отзыв. Короче, Господи, во первых, пользуясь случаем, хочу выразить благодарность за мир, который ты создал. Спасибо! Действительно, крутая штука! А во вторых, у меня просьба личного характера. К самому Создателю системы или к его сыну. Если я правильно понял, сын администрирует систему? К миру у меня претензий нет, там ничего править не надо, хвала Создателю. Просьба к администратору: у меня как у отдельной личности и программной задачи возникла проблема. Пожалуйста, проверьте, все ли со мной правильно настроено, а если с настройками все о'кей, то подскажите, чего мне делать, чтобы выйти из ситуации? И чего делать, чтобы этого больше не повторялось? В смысле, что я сделал, что со мной такое произошло? Только не надо ругаться, что у меня руки кривые, что я ламер и живу неправильно это я и так знаю. И не надо на меня кричать, мол, иди читай документацию и сам разбирайся со своими проблемами. Потому что документации множество, она путаная и противоречивая, без подготовки ничего не понятно. Помощи прошу. Описываю ситуацию. Алексей Матвеев, пол мужской, живу на свете двадцать два года. Более о своем происхождении мне ничего не известно. Моя жизнь досталась мне, как и всем, в виде демо версии. Но я еще во младенчестве принял крещение, тем самым зарегистрировав ее. Впоследствии я бегло ознакомился с лицензионным соглашением (Евангелием) и, не глядя, принял все пункты заповедей. Да, конечно я читал лицензионное соглашение невнимательно. Точнее вообще не читал, бабушка пересказывала. Но покажите мне хоть одного пользователя, который внимательно читает лицензионные соглашения? Если они в таком тяжелом переводе? Тем не менее, если я правильно понял, теперь я обладаю полной лицензионной версией жизни и вправе надеяться, что жизнь моя будет вечной и не прервется по окончании земного срока существования, как это было обещано в лицензионном соглашении? В любом случае я же имею право на техподдержку? О техподдержке и прошу. Проблема у меня такая завелись бесы. Проявления: по желанию превращаюсь в собаку. Или вообще в кого захочу; Ну и так по мелочам, взгляда моего люди боятся, и все такое. Помогите, пожалуйста! Я понимаю, что у вас много работы, что на всех времени не хватает, что ежесекундно приходят миллионы запросов, каждый требует помочь, подсказать, исправить. Все требуют помощи, и, конечно, никто не хочет сам со своими проблемами разобраться, документацию почитать. Я все это понимаю, самому приходилось работать с клиентами, знаю, какой это гемор. Но все таки я прошу особо отнестись к моему запросу. Заранее благодарен. Буду рад любому ответу. Еще раз, спасибо, извините за беспокойство”..
Уф ф ф… говорит отец Амвросий и останавливается, утирая пот со лба. Хорошо ли ты молишься, одержимый?
Стараюсь как могу, говорю. Может, и неправильно, зато искренне.
Искренне это самое главное, говорит отец Амвросий. Только вот никакого результата пока не видно.
А какой должен быть результат?
Ты понимаешь, что мы сейчас делаем?
Ну, в общих чертах. Бесов гоним. А что конкретно делаем не очень понимаю.
Мы пугаем бесов. Бесы не любят благовоний, не любят шума, громких звуков. Ну и молитв тоже не любят. Поэтому бесы в твоем теле должны пугаться и кричать разными голосами. Может быть, даже на нечеловеческих языках.
Это каких?
Нечеловеческих. Бесовских. Ты разве знаешь какие нибудь нечеловеческие языки?
Знаю.
Как это? удивляется отец Амвросий.
Паскаль знаю немножко, Си хорошо знаю, Ассемблера два знаю, но немножко. Конечно, Ява, Перл, ну и всякие мелочи, Бейсик там, Рекс.
Спаси господи! говорит отец Амвросий. Бесовщина какая!
Каюсь, говорю. Работа такая.
Так, говорит отец Амвросий. Зовем твоих друзей на помощь. Сейчас все вместе будем гнать бесов.


Он, значит, зовет Аришу с Габриэлычем, вручает им кастрюли натурально кастрюли, я не вру! и объясняет, что надо стучать и кричать. Ну и начинается. Бегают вокруг меня они втроем, бьют в кастрюли и кричат “изыди, нечистый дух, уступи место духу святому”, а Габриэлыч, по моему, еще что то на французском или на какой нибудь там латыни бормочет, потому что периодически от него “аве, Мария” доносится. В таком шуме у меня уже по хорошему обращаться к Богу не получается, ну и я прекратил. Чего, думаю, буду такой важный разговор вести второпях? Это ж как на собеседовании при устройстве на работу ляпнул чего нибудь не то, и хана, репутация испорчена. Так что я молчу, ну, изредка мысленно повторяю “изыди, нечистый дух”. Потом заметил, что в этом шуме сбиваюсь и пару раз у меня проскочило “изыди, святой дух”. Ну, я совсем огорчился, стал просто молчать. Смотрю, как вокруг меня стучат и бегают. Потом заметил, что на Аришу смотрю все больше. У нее такие черты лица тонкие, а тут она возбужденная, разрумянившаяся. А кофточка у нее обтягивающая, и грудь колышется в такт взмахам сковородки… Поймал я себя на этих мыслях, ну, думаю, приплыли. Типичное “смотреть с вожделением” получилось.
Я по быстрому мысленно покаялся и стал в потолок глядеть. Продолжалось это все, чтоб не соврать, часа два. Ну и никакого результата. А время уже не детское, половина двенадцатого. И я вдруг слышу сквозь шум такое металлическое дюм! дюм! дюм!
Стоп! говорю. По батарее соседи стучат. Все притихли, уселись вокруг.
Перерыв, говорит отец Амвросий. Всем спасибо. Всем до завтра. Завтра продолжим.

Утром приходит Амвросий. Деловой такой, уже два саквояжа с собой. Всех построил, говорит, сегодня сложный день, если бесы не вышли от шума, то придется плоть усмирять. Ну, типа готов ли я?
Готов! говорю. А как плоть усмирять?
Будет больно, говорит отец Амвросий. Но так надо.
Как?
Сначала бичами попробуем. Я принес бичи. Три штуки.
Меня не считайте! быстро говорит Аришка. Я его бить не стану!
Так надо, отвечает отец Амвросий.
Я не могу. Я уйду! говорит Аришка и уходит из комнаты.
Ладно, говорю, я сам себя буду. Бичи настоящие, пастушеские?
Сейчас, пастушеские тебе, вздыхает отец Амвросии. С бичами нынче проблема. Только плетки в секс шопах и можно найти.
Фу, говорю. А без бичей никак нельзя бесов изгнать?
Ну, можно власяницу надеть. Типа свитера из стекловаты. Суровая штука. Можно кандалы нацепить и ходить, но это время. Можно коленями на горох и молитвы читать. Но это тоже долго, бичами быстрее,
И вынимает бичи. Кожаные плетки, причем измочаленные такие, мерзкие.
Эта… говорю, отец Амвросий, а вот эти бичи обычном секс шопе куплены? Или секонд хэнд?
Одержимый! шикает на меня отец Амвросий. Не забывайся! Какой секонд хэнд? Хорошие бичи, почти новые. В святом источнике под Загорском вымочены. Молитвами очищены. Ими только бесов изгоняют. На счету каждого бича по десятку бесов. Сымай давай рубаху, ложись на живот и подставляй спину! И принесите мне чистое полотенце, вату и перекись водорода!
Зачем это вам, говорю, перекись водорода? Вы что, меня до крови будете бичевать?
Нет, знаешь! говорит отец Амвросий саркастически. Мы тебя гладить пришли! Конечно, до крови!
Стоп, говорю. Тут я не согласен.
Это не так уж больно, говорит отец Амвросий. Из меня так бесов три раза выгоняли.
Новость, говорю. Значит, вы тоже одержимый? Я думал, вы священник православный…
Всяко бывало, говорит отец Амвросий со значением. Это было еще до того, как я в семинарию поступал. Сейчас я почти священник. Только не православный, но тоже славный. Целительский дом пресвятой Дарьи Ерохиной. Наша Дарья, конечно, с официальной церковью не связана, наоборот, судится в третий раз, но святая каких мало! Так что подставляй спину, это боль святая для тебя, а для бесов томительная.
Боль я потерплю, говорю. А вот бичами вашими грязными меня до крови бичевать нечего. Я не знаю, скольких вы уже бичевали до крови, мне это надо, да?
А в чем дело? настораживается отец Амвросий.
А в том, что бесов то вы, может, и изгоните, а вот СПИД занесете. Или гепатит С, что, в общем, почти то же самое, тоже не лечится. Так что мне, пожалуйста, одноразовый бич.
Одержимый, не умничай! багровеет Амвросий. Бичи святой водой омыты!
А нечего на меня орать! завожусь я. Вы мне спецификацию представьте на вашу святую воду! И лицензию Минздрава, что ваша святая вода вирусы СПИДа и гепатита С убивает!
Какой скандалист! с омерзением говорит отец Амвросий. В таких условиях я работать отказываюсь!
Подождите, подождите, вступает в разговор Габриэлыч. Вы, безусловно, правы, и Алексей в чем то прав, давайте поищем компромисс? Может, кипятком бичи окатим?
Нет тут компромисса, бурчит Амвросий. Бичи кипятком нельзя, замша портится.
А нельзя ли чем нибудь другим усмирять плоть? говорит Габриэлыч. Только бичами?
Ну разве что сразу к следующему этапу перейти, отвечает Амвросий уже более спокойно.
Какому же? настораживаюсь я.
Каленым железом, говорит отец Амвросий. Вот тут уж стерильность будет тебе!
Это плитка нужна газовая, железо калить, задумывается Габриэлыч. А у меня плита электрическая… Да и железа такого нет, это что то типа тавра лошадиного, да?
Господи! воздевает отец Амвросий руки к небу. Куда я попал? Какие дикие люди! Тавро лошадиное! Приду, мают же такое! Двадцать первый век на дворе а они тавро калить собрались!
А как? поднимает брови Габриэлыч.
Да очень просто! Несите утюг. Утюг на пузо. Если не поможет еще и паяльник в срамное место.
Так… разъяряюсь я.
Спокойно, спокойно! машет мне рукой Габриэлыч. Паяльника нет. Есть утюг. Фирменный, с водоразбрызгивателем.
Ну, паяльник, положим, я захватил… говорит отец Амвросий, но, видя мой взгляд, поспешно добавляет: Хотя пары утюгов вполне хватит.
Мне это не нравится, говорю я. Не нравится. Не нравится. Ясно?
Не нравится, можешь идти, говорит отец Амвросий. Насильно бесов не изгонишь. Желание одержимого нужно.
Ладно, говорю. Давайте ваши утюги…
Вообще, говорит отец Амвросий задумчиво, по хорошему, тут бы крест нужен.
Ну, вон у вас из саквояжа торчит здоровый медный не крест?
Крест настоящий. Деревянный. И тебя прибить к нему. Вот уж чего бесы не любят! Или просто распять…
Отец Амвросий подходит к стенке и начинает по не хлопать ладошкой.
Кирпич или бетон? спрашивает он Габриэлыча.
Не знаю, говорит Габриэлыч. Не задумывался.
Кирпич, кивает Амвросий. В него так прости гвоздей не понабиваешь. А уж в новых домах, бетонных, там просто беда. Помню, в микрорайоне Чертаново мне приходилось гнезда перфоратором делать, туда деревянные пробки вбивать, и вот только в них уже гвозди. Так одержимого и прибивали. Согласитесь, извращение богопротивное?
Богопротивное, соглашаемся мы с Габриэлычем.
Но есть неплохой вариант к полу прибить. Там под ковром паркет ведь, да?
Ну да… говорит Габриэлыч совсем уже неуверенно.
Тогда поехали! командует Амвросий. Диван прочь! Ковер скатываем, стелим чистую простынку. За дело!

Ну, мы с Габриэлычем переглянулись, он кивает, мол, надо. И мы действительно готовим место посреди комнаты. Сворачиваем и выносим ковер. Пол под ним пыльный жуть. Аришка выходит и быстренько его моет. И просится уйти вообще из квартиры, потому что боится. Амвросий уговаривает ее остаться, чтобы она стучала в бубен или кастрюлю, но она отказывается, страшно ей за меня. В общем, ушла. А мы выносим диван в коридор, прислоняем к входной двери. И я иду на кухню кипятить гвозди. Гвозди Амвросий принес с собой, новые, здоровенные такие, в масле все, в хозяйственную бумагу завернуты. Но я настоял, чтобы их прокипятить. Отец Амвросий прямо изворчался весь, сказал, что уже два года бесов гоняет, а такого зануду первый раз видит. Сказал, что это во мне бесы занудства поселились. Но я знаю эти дела! У меня мать пневмонией болела в позапрошлом году, в больницу клали, так я весь инет излазил, все медицинские сайты. И не только про пневмонию, вообще всего поначитался, особенно про СПИД и гепатит С там много страшилок на эту тему. Поэтому гвозди я содой оттер от масла и кипятил в кастрюльке ровно сорок минут у меня в мобильнике таймер, специально заводил секундомер. И молоток спиртом протер. Ну, спирта, конечно, не нашли, Габриэлыч он непьющий, но одеколон нашли у него в ванной. Им и протерли. Еще на деревянную ручку попало, впиталось и получился самый благоухающий в мире молоток.
Вот ты спросишь страшно мне было прибиваться к полу? А вот поверишь ли не страшно. Когда в тебя менты стреляют из пистолета страшнее, чем в кругу друзей стерильными гвоздями к полу. Снял я рубашку, снял носки, остался в одних брюках. Лег на простыню в центре комнаты, ноги вместе, руки крестом раскинул. Ступни и ладони протерли мне одеколоном. Амвросий мне правую руку прижал к полу коленом и молитву начал на староцерковном. Мало чего понятно.

Я смотреть не стал, как прибивают, смотрел в потолок, на люстру, на лепнину. В старых домах всегда на потолке рюшечки и прочая шняга. По краю потолка тянутся гипсовые листочки, а в центре здоровая гипсовая розочка, и из нее люстра торчит. Люстра у Габриэлыча не старинная, так. Обычный крюк на пять хрустальных чашек, лампочками вверх. Прямо надо мной. Чашки красивые, только пыльные. И на дне мухи дохлые, бабочки, даже ос пара в общем, братская могила. Чувствую: тюк! В руке кольнуло резко и все. Снова: тюк, тюк, тюк! И по комнате аромат одеколона от молотка расплывается… Отец Амвросий встает с моей руки.
Ну? говорит. Как самочувствие?
А надо мной уже Габриэлыч возвышается озабоченно, в руках держит нашатырный спирт ну, типа вдруг мне плохо станет, чтоб в чувство привести.
Нормально, говорю, только рука ноет. А так почти не больно.
Во! говорит отец Амвросий. Потому что уметь надо! Чтобы жилы не порвать, вены не задеть и кости не подробить! Этому долго учат.
Да, вы мастер, говорю.
Ну, смущается отец Амвросий. стараемся. Разное бывает. Вот когда я в Чертаново работал, полчаса мучился с каждой рукой, все мимо деревянной пробки по бетону норовил попасть вот это было плохо. А на полу вообще без проблем. Люблю работать в паркетных домах.
И на вторую руку ложится. Чувствую, поставил гвоздь мне в центр ладони… Бац! и дикая боль в пальце! Я дергаюсь, ору!
Извини, говорит отец Амвросий. Нечистый попутал молотком мимо гвоздя попал немножко…
Ни хрена себе немножко!!!
Одержимый! Не забывайся! строго говорит Амвросий. Подумаешь, промахнулся! Мы здесь не беречь себя Е собрались, а бесов гонять! Считай, это бесам досталось.
Ладно, говорю хмуро, давайте уже быстрей, терпения моего нету. Быстрее начнем быстрее освободимся от бесов.
Поспешишь, говорит Амвросий, людей насмешишь.
Но ускоряется. Левую руку прибил мигом, с ногами тоже быстро справился. Мне отчего то казалось, что на всех картинках ноги складываются крест накрест и прибиваются одним гвоздем, но отец Амвросий заявил, что это старый стиль и вообще на гвоздях экономить в таких делах это маразм и мещанство.

Кстати, ноги прибивать оказалось больнее, чем руки, вот уж не знаю почему. Пусть медики объяснят этот феномен. В общем, мне поставили на живот утюг и включили его в сеть. Отец Амвросий с Габриэлычем долго вертели утюг сначала. Амвросий говорил, что регулятор надо с Божьей помощью на “капрон” поставить, то есть на самый мизер для начала. Вот они этот “капрон” искали, вроде нашли, сделали минимум. Поставили мне, значит, утюг на пузо. И в розетку включили. Он ледяной, противный. И сели рядом, на меня смотрят.
Чего, говорю, молитву читаем?
Рано еще, говорит отец Амвросий. Как бесу в тебе извиваться начнут, так и молитву начнем.
Ладно, говорю. Ждем бесов.
Посидели мы, помолчали. Ну, в смысле, они посидели на стульях вокруг меня, а я полежал. Жестко, кстати, на полу, и дует. Хорошо, что утюг уже не такой ледяной, теплеть стал, но все равно прохладно.
А вы, говорю, чтоб разговор поддержать, вы, отец Амвросий, какую семинарию оканчивали?
А никакую, отзывается Амвросий охотно. Поступал два раза. Один раз в подмосковную. На вступительных на философии завалили гады преподы. Другой раз в Киеве, отучился там семестр, но не сложилось.
Отчислили за неуспеваемость?
Ну… Не важно… Можно и так сказать. Не сложилось, в общем. Так что я все сам, по книгам. Как Ленин.
А сами вы где работаете?
В центре нашем и работаю. Целительский дом пресвятой Дарьи Ерохиной. Я тебе потом оставлю наш прайс лист, может, пригодится. Не тебе так знакомым. Мы и бесов, и крещение, и СПИД, и рак, и отпевание. Приворот отворот, порча сглаз, венец безбрачия, поиск аномальных зон в квартирах, снятие отрицательных биополей, курсы духовного роста и похудение с Божьей помощью. Сейчас мы расширились, второй офис купили в Измайлово. Нам бы только этот процесс выиграть. Давит нас официальная церковь, душит. Сначала наехали, с какой стати мы православным целительским домом называемся? А как нам называться прикажете? Левославным? Ну, выиграли они процесс, пришлось нам менять вывеску, квитанции, бланки, печати, рекламные полосы в газетах… Второй раз они на нас наехали уже через прокуратуру. Вообще на пустом месте наехали! Говорят, мол, с какой это стати ваша Дарья Ерохина именует себя…
Ой, говорю.
Чего такое?
Щиплет.
Ну а ты думал? Терпи, пусть бесы мучаются.
Терплю пока. С с с… Ой. А сколько времени обычно терпеть надо?
Ну, милый мой, это как Бог даст! Если хорошо пойдет и через пять минут бесы уйдут. А если плохо пойдет, если.они крепко сидят…
Ой… Щиплет!
Терпи, терпи, не раскисай! Ты мужик, воин! А вот ты как тебя? черненький! Бери сковородку и колоти! Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому! Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому! Три четыре! Хором!
А мне чего делать? говорю.
Ты терпи. Все равно молитву читать не выйдет, сбиваться будешь. Если получится, повторяй мысленно: “Господи, Господи, Господи!” На худой конец просто кричи. Главное не матерись. А то знаешь, некоторые, как припечет, такое загибают…
Ой! Господи!!!
Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому!
Господи!!!
Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому! Колоти, черненький, колоти сильнее! Как я колочу, так ты колоти! Шуми!!! Изыди, нечистый дух!!!
Ой е е е е ей!!!!!!!!
Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому!!! Ты не особенно там извивайся, утюг сбросишь! Надо было скотчем примотать, забыл совсем. Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому!!!
One, говорю.
Чего “one”? прекращает колотить в бубен Амвросий.
Боль отключилась. Не больно совсем.
Отец Амвросий снимает утюг, осматривает его и плюет на сталь. Утюг шипит.
Нормально все! удивляется отец Амвросий и глядит на мое пузо. Вон же треугольник красный пропекся. Он ставит утюг снова на мое пузо, но чуть повыше, чтоб не жечь одно место. Ну как?
Никак, говорю. Не больно. Отключилась боль.
Совсем не больно?
Абсолютно. Даже утюга не чувствую. Как анестезия. Заморозка.
Ничего себе заморозка! Отец Амвросий снимает утюг и поворачивает на нем регулятор мощности. Ну а так?
Пока никак.
Вообще то, вступает в разговор Габриэлыч, в книге “Молот ведьм” я читал, что нечувствительные места на теле это как раз признак бесовщины…
Ага! Нечувствительные места! Да он же вон как извивался! говорит Амвросий. Я уж обрадовался, думал, минут десять и бесы уйдут. А тут на тебе. Ишь партизан нашелся!
А я чего? говорю. Я тут ни при чем. Отключилась боль. Я так думаю, что это как раз бесы ее выключили.
Вот суки! говорит Амвросий с чувством. Ишь чему научились!
Это, говорю, наверно, как с антибиотиками. Я читал, что как только новый антибиотик появится всех микробов убивает. В сороковых годах даже простой пенициллин излечивал все, что угодно, за сутки одной каплей. А чем дальше тем больше микробы приспосабливаются. Ну и бесы, наверно, за столько лет инквизиции выработали иммунитет…
Знаешь, не умничай тут, одержимый! раздраженно перебивает отец Амвросий. Что то мы не так делаем… Что то не так. Телефон есть? Позвоню Дарье Германовне на мобилу…
Габриэлыч приносит ему трубку, и Амвросий долго набирает номер.
Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети! передразнивает он наконец. Одно из двух: либо в нирване, либо в метро.
Жареным пахнет! вдруг озабоченно произносит Габриэлыч и принюхивается.
Вот этого бы избежать бы… говорит Амвросий. Были у нас случаи… Тебе правда совсем не больно?
Совсем, говорю.
Не брешешь? Побожись!
Да какой мне смысл врать то?
Действительно, никакого. А дымок то, дымок подымается! Отец Амвросий тычет пальцем, и я вижу, что действительно по контуру утюга рвется дымок.
Тут отец Амвросий трясет меня за руку:
Одержимый! Бес но ва т ы ый! Хватит болтать во время чина!
Какого чина?
Нет, вы на него полюбуйтесь! Второй день гонится и даже не знает, как процедура называется! Чин изгнания бесов! Немедленно оставь бесовскую мобилу, вон дымишься весь!
Я не вовремя? говорит Владик. У тебя там гости, я слышу?
Угу, говорю. Гости. Ждем, пока уйдут, а они все не уходят. Извини. Пока. Все! Убирайте от меня мобилу!
Как выключается мобила? спрашивает Габриэлыч. А, вот, нашел.
Тут отец Амвросий снимает с меня утюг и ставит его рядом.
Так нельзя работать, говорит он раздраженно. Звонки отвлекают, плоть не истязается.
Почему не истязается? удивляется Габриэлыч. Вон красное пятно какое у него на теле! Ожог! Я так думаю, что плоть как раз истязается и бесы истязаются. А что сам одержимый не истязается так это его святой дух хранит.
Сколько работаю, хмуро говорит отец Амвросий, первый раз такое вижу. Обычно так извиваются дай боже! А тут боль он, видите ли, не чувствует… Хочет так, без труда, на халяву излечиться? Если бы так можно было от бесов избавиться, их бы уж, наверно, под общим наркозом давно изгоняли!
Ну, если так нужна боль, говорю, я могу попробовать ее включить. Мне кажется, у меня получится.
Ишь ты! Включать выключать он умеет! Ну, включи, чего ж ты?
Я сосредоточился, как сосредоточивался, выращивая когти в первый раз. Представил боль такую, абстрактную боль, которая вокруг меня вьется таким черным облаком. И представил, что она в меня проникает со всех сторон. И тут же дико заболел обожженный живот. Настолько дико, что я прикусил до крови губу, чтобы не закричать.
Во! обрадовался отец Амвросий. Нормально! Продолжаем!
И поставил снова мне утюг на живот. Дальше я помню смутно все силы тратились на то, чтобы не давать боли уйти. А она все время норовила исчезнуть. Мне больно дико, я кричу, отец Амвросий в голос орет, молитвы читает, в бубен стучит, Габриэлыч сковородками звенит в общем, понятно, да?
Кончилось тем, что в коридоре послышался дикий грохот, и через секунду в комнату ввалились… Догадываешься, да? Ну да, они. Менты. Человек шесть. Двое с пистолетами, остальные с автоматами. Габриэлыча и Амвросия тут же швырнули на пол, руки за голову, лицом вниз. Как я понял, вызвали их соседи от воплей и шума. Ну и менты, видать, долго звонили в дверь, а мы и не слышали. Тогда они вызвали подкрепление и взломали дверь. А за дверью шкаф. Ну, понятное дело, люди забаррикадировались. Они уронили шкаф, вломились в комнату… И видят…
Но их тоже можно понять, верно? В общем, Габриэлыча с Амвросием они уволокли сразу, с меня утюг сняли, а гвозди вынимать не стали вызвали неотложку. Не знаю, вены, наверно, боялись повредить или вообще им запрещено в таких случаях лезть с непрофессиональной медицинской помощью.
И даже разговаривать со мной никто не стал, а я пытался объяснить, что они совсем не так поняли и никого здесь не мучают, а все добровольно, и вообще святое дело делаем сообща. Ноль реакции. Наверно, решили, что у меня бред от утюга или это я со страху. В общем, понимаю, что дело плохо. И опять же не мне плохо, мне то чего? С меня как с гуся вода, а вот Габриэлыча очень жалко, совсем ни за что мужик пострадал. Ну и этого Амвросия, попа самоучку, тоже жалко. Короче, понимаю я, что надо спасать ситуацию. А вот как? Лежу, значит, я, руки в стороны, взгляд в потолок, думаю.



Не знаю… Ариша вздохнула.
Рассказывай, кивнул я и положил руку на ее коленку, обтянутую вельветовой джинсой.
Не знаю… повторила Ариша. Но ты не одержим бесами.
Почему у у? Я продолжаю беседу, задумчиво поглаживая коленку.
Потому что тебя не жжет серебряный крест. И не пугает святая вода.
Это была святая вода? Вот эта, из пробирки?
Да. Святая.
Может, она была некачественная? Просроченная?
Прекрати! Ариша сердито мотнула головой и даже хотела сбросить мою руку с коленки, но в последний момент передумала и только накрыла ее своей ладошкой. Ты не боишься креста. Ты не боишься святой воды. Ты можешь спокойно смотреть на иконы! Заходить в церковь! Читать молитвы! Ты не одержим бесами.
Я задумался и убрал руку.
Может быть, я одержим какими то другими бесами? Может, я одержим бесами мусульманскими или этими… как их… ну, которых шестирукий… Будда, что ли?
Шива, серьезно поправила Ариша.
Во, точно, вшивый.

Каганов (книга "Харизма")