Горлум
Голм!
Все козлы, все. Уроды. Сволочи. И ворье, ворье, ворье. Трижды ворье. Никому верить нельзя.
Главный вор — Бильбо Бэггинс. Ненавижу. Собственными зубами бы загрыз, только дайте. Украл у меня Прелесть, скотина мохноногая.
И Леголас тоже скотина. И Гэндальф. Всех ненавижу, всех бы загрыз. Но Бэггинса — с большим удовольствием. Бэггинсов я отдельно ненавижу. В розницу.
Тоже мне, Братство Кольца, Хранители. Шайка воров, алкоголиков и неудачников. Думают, не знаю я про них. Все я про них знаю. Все. Все они скоты. Все. Ненавижу.
Сегодня буду всех ненавидеть в алфавитном порядке.
Кто там у нас первый?
Арагорн, кто ж еще. Алкоголик и придурок. Закончил церковно приходскую школу и младшие командирские курсы и думает, что теперь всей Гондорой управлять может. Наследник Исилдура. Точно, наследник. Исилдур тоже наверняка алкоголиком и придурком был. Столько раз по пьянке свой меч ломал, что его заново ковать все заколебались. Плюнули на это дело и даже легенду соответствующую сочинили. В оправдание его пьянки и своей лени. Уроды. Ненавижу. И Арагорн такой же. Всю жизнь по кабакам шарился, а туда же — на престол метит. Чтоб он сдох, мерзавец, чтоб он всю жизнь Тропами Мертвецов ходил. Чтоб Арвен ему ребенка с мохнатыми ногами родила.
Теперь Боромир. Это вообще тема отдельная. Он в Гондоре так всех заколебал, что его к Элронду и сплавили. Элронда, кстати, отдельно ненавижу. Папаша Боромиров попросил Элронда сынку такую работенку найти, чтобы и с глаз долой, и чтоб уж точно домой не вернулся. Вот главный эльф его в Братство и определил. Был ли Боромир нравственным человеком? Нет, не был. Сволочью он был, и я его ненавижу.
Так, какая там у нас буква дальше по алфавиту?
"Г".
И то верно, что в отряде аж две сволочи на «гэ» начинаются. Гэндальф и Гимли. Хорошего человека на «гэ» не назовут, это точно. Хотя какие они люди? Уроды они. Уроды. Кого первого ненавидеть буду?
Гэндальфа. Он ростом повыше и годами постарше. С него и начну.
Шарлатан. Дешевый ярмарочный фокусник. Всё фейерверки да фейерверки, настоящей магией там и не пахнет. Скотина. То он Серый, то он Белый, то серо буро малиновый в крапинку. Хамелеон какой то. Оборотень с посохом. Морийская бездна по нему плачет. Эх, недоработал товарищ Балрог, недоработал.
Теперь Гимли, коротышка бородатый. Пень с ногами. Работник топора. Карлик немытый. Руки короткие, ноги короткие, ум короткий. Только борода длинная. А рожа? Вы рожу его видели? В зеркало не смотрит, сам себя боится. С такой рожей только у Мэрилина Мэнсона на подпевках выступать.
Гномы, когда в бой идут, шлемы страшные надевают. С рожами намалеванными. Один Гимли с открытым забралом ходит. От него не то что враги, друзья шарахаются. Хоть и друзья у него уроды все как один.
Леголаса тоже ненавижу. Эльфийская морда. Красавчик белокурый. На педика похож. Лучник он, видите ли, хороший… Тоже мне, дело. Лук — оружие труса. Издалека стрелой засандалить любой дурак может. А ты пойди по нашему, лицом к лицу, глаза в глаза, в штыковую атаку или с лопаткой саперной. Страшно? То то же. Гнида белобрысая. Голм!
Все сволочи, все! Никто меня не любит! Никто не понимает! Гады! Ненавижу!
Хоббитов ненавижу. Промежуточное звено между человеком и кротом. Ходят еще на двух ногах, но живут уже в норах. Гамадрилы без ботинок.
Бильбо Бэггинс. Имя то какое! Бульба Авоськин, по нашему. Вор. Подонок. Лишил старого, бедного, несчастного Горлума самого дорогого, что у него было, Прелести.
И племянник его, Федька Авоськин, ничуть не лучше. Хуже даже. Все добреньким прикидывался, гуманность изображал. А если ты такой добрый, такой гуманный, что ж ты мне Прелесть не отдал, когда возможность была? Жадюга. Лицемер. Чтоб у него шерсть на ногах выпала. Палец я ему откусил таки, откусил. Мало. Надо было еще чего нибудь напоследок откусить.
Сеньку ненавижу, скотина толстомордая. Садист, жидомасон. Все время норовил меня эльфийским сухпайком накормить, а у меня от него изжога еще с армии.
Тоже мне — Братство Кольца. Идущие вместе, чтоб на них Торондор с высоты нагадил. Если они идущие вместе, я тогда кто? Ползущие сзади?
Уроды.
А я их, между прочим, всех спас. Всех.
Кто Федьку с Сенькой в Мордор доставил? Я. Да если бы не я, этот придурок Авоськин напрямик через Черные Ворота ломанул бы, так и сколько бы он прожил после этого?
А когда у Федьки на Ородруине окончательно башню повело и он Прелесть на палец напялил, кто ему палец откусил? Обратно я. А если б не откусил? Представить страшно, что чокнутый хоббит с Прелестью на пальце со страной сотворить мог.
И какова хоббитская благодарность? Бросили старого бедного несчастного Смеагорла в Ородруин вместе с Прелестью. За что?
Сволочи.


Гермес
Во владения моего дяди прямого Дромоса нет. И правильно, что нет. А то повадятся все кому не лень в царство мертвых шастать, порядок нарушать и безобразия всяческие устраивать.
Единственный вход Кербер охраняет. А рядом с ним две таблички, какими то шутниками поставленные.
«Оставь надежду, всяк сюда входящий».
«Осторожно: злая собака».
Хорошо, что еще не додумались написать «Здесь был Вася». Хотя тут не один Вася был. Все Васи тут рано или поздно будут.
Дяде эти таблички не нравятся. Пару раз уже их выкидывали, но потом они появлялись вновь. Видать, стража нашего трехголового кто то прикормил.
Кербер дрых под второй табличкой, которая про собаку. Я пнул его в бок для проформы — проснулась правая голова и посмотрела на меня одним глазом.
— А, это ты, — сказал доблестный страж и вознамерился вернуться к дреме.
— Спишь, кобелина немытая! Совсем мышей не ловишь, а у тебя под носом кто то душу мертвую умыкнул.
— Эка невидаль, — пробормотал пес. — У твоего дяди этих душ — хоть бульдозером греби. Одной больше, одной меньше — какая разница?
— Выговор с занесением в личное дело, — пообещал я. — За халатность и манкирование служебными обязанностями.
— Хоть два, — сказал Кербер. — Осточертело мне все. Скучно.
— На пенсии повеселишься, — пообещал я.
Нет, надо его фотоэлементом заменить. Расходы меньше, а толку неизмеримо больше. И болтать не будет. Вы где нибудь разглагольствующий фотоэлемент видели?

Понимая, что я удостоился чести общаться с выдающимся героем современности (Третьей эпохи Средиземья), я постарался выудить у Гэндальфа хоть какие то комментарии относительно Войны Кольца, чтобы донести его слова до любопытных и почитающих его потомков. Вот некоторые из его высказываний.
Да, брат Серега, глубока Морийская Бездна, никем не мерена. Долго я падал в нее вместе с Балрогом, и, скажу я тебе, брат Серега, немереные там у гномов запасы мела.
В принципе, что есть Балрог, если не принимать во внимание, что он большой, древний рогатый демон? Обычный элементаль огня, страдающий манией величия, отягощенной убийственными наклонностями. Будь у меня под рукой обычный огнетушитель, я справился бы с ним за несколько секунд.
На самом деле я пытался договориться с Балрогом по хорошему, и там, на Морийском мосту, совсем не орал ему: «Но пасаран». Просто спросил огоньку, думал, посидим, покурим. Но какая то тупая орочья скотина выпустила по мне стрелу, со свойственной оркам меткостью промахнулась и угодила Балрогу в задницу. Он несколько разозлился, так что пришлось мне обрушивать мост и вступать с ним в схватку.
Да, я обозвал Хранителей глупцами. Я их еще не так обзывал, только все остальное, как я понимаю, в книгу не вошло. Нет, ты сам себе представь ситуацию, да. Я, вместо того чтобы выкурить с Балрогом трубку мира и поболтать о старых добрых деньках — а мы с ним, между прочим, оба ветераны Войны Гнева, хоть воевали и на разных сторонах, — вынужден обрушить под собой мост. И вот я повис над пропастью, в меня вцепилась эта чертова туша весом в пару центнеров, а эти придурки с Арагорном во главе просто стоят и пялятся на происходящее, вместо того чтобы нестись во весь опор. Иногда просто зло берет на этих героев, честное слово.
С Саруманом я поначалу промахнулся. Нечего было с ним разговоры разговаривать, кинжал ему под ребро — и труп в реку. Скольких неприятностей бы избежали.
Исилдур вообще то неплохой парень был. Отличный солдат, приятный собутыльник, но меры в возлияниях не знал. Меч по пьянке столько раз ломал, что пришлось под это дело целую легенду выдумывать.
У меня всегда был дар провидца. Вот и тогда, стоило мне только Кольцо у Бильбо увидеть, как я сообразил, к чему это привести может. Ну и первым же порывом бросил его в камин. А вдруг бы оно там расплавилось и не пришлось бы весь огород городить?
Почему Гимли, сын Глоина, так на Галадриэль запал? А ты гномьих женщин видел когда нибудь? Они же от мужиков только шелковистостью бороды и отличаются. Потому гномы, стоит им только из своих подземелий выбраться, становятся такими галантными и обходительными со слабым полом. Хочется хоть раз в жизни заняться сексом с теми, у кого волосы на лице не растут.
Леголас — отличный воин, но он эльф, и этим все сказано. Слишком романтичный парень, цветочки лютики… Вокруг кровь льется, а он закатом любуется или новый сонет сочиняет. Не понимаю я этих эльфов.
Почему я, провидец, не мог дверь в Морию без помощи Фродо открыть? Да как раз потому, что провидец. Я ж знал, что меня за этой дверью Балрог ждет, вот подсознание и подсуетилось. Забыло пароль и интеллект напрочь выключило. Инстинкт самосохранения и у магов есть, против него никуда.
Хоббит — это не просто ценный мех на ногах. Это еще мифриловая кольчуга и три фута разящей эльфийской стали.
Галадриэль подарила Отряду три лодки. Это намек, понял? Гребите, мол, ребята, отсюда подальше. Они и погребли.
Обидно, что из всей моей блистательной карьеры мага и воителя потомкам лучше всего запомнилась неудачная и нелепая схватка на Морийском мосту. Это был апофеоз карьеры Балрога, но не моей.
Вообще, честно говоря, с хоббитами очень неудобно получилось. Ведь Кольцо в Ородруин любой дурак бросить мог, даже Арагорн. Но это было что то типа пари. Понимаешь, мы со Следопытом и раньше знакомы были, и Элронда я давно знал. А Следопыт с Арвен встречался. Вот он и попросил меня Арвен у Элронда за него сосватать, поделикатнее подойти, так сказать. Но Элронд в ярость пришел. Чтоб я, говорит, за безродного смертного свою единственную дочь выдал? Да, говорит, скорее Мордор перед глупым хоббитом содрогнется, чем я это сделаю. Ну, я и разозлился и пошел к Бэггинсам чай пить. А про Войну Кольца уже потом люди придумали.
Саурона я еще пацаном знал, в те времена, когда он у Моргота на побегушках состоял. Талантливый мальчик, но была у него этакая зацикленность на всяких побрякушках. Кольца, браслеты… Любовь к ним его и подвела.


— Аллах акбар, — вздохнул Гэндальф. — То есть, Эру Илуватар. Илья, мы обсуждали этот вопрос уже бесконечное число раз. Биться со Змеем должен Сергей.

Вместо ответа Гэндальф пнул утку в упомянутый мною орган. Утка раззявила клюв в неслышном «кряке», и из него выкатилось яйцо. Это было нелогично, потому что, насколько мне известно, яйца клювом никто не откладывает, но это был факт.

— Поговорить не с кем, — сообщил Колобок. — Вокруг зверье одно, тоска древнерусская. О чем с хищниками этими разговаривать? Заяц — имбецил, волк — кретин, медведь — просто дурак дураком. Лиса — идиотка клиническая.

— Много странного я видел за свою долгую жизнь, — сказал он. — Так что говорящим куском хлеба меня не удивить. Вреда от тебя никакого, правда, пользы тоже немного. О чем мне с тобой разговаривать?
— Ха, — хохотнул Колобок. — От тебя много пользы, певец недобитый. Так орал, что по всему лесу звери разбегаются.
— Испепелить бы тебя за хамство, — проворчал Гэндальф, — да за посохом тянуться лень.
— Ты волшебник, что ли?
— Ага.
— Предупреждать надо.
— Я, между прочим, тоже волшебник, — сказал я.
— Не смеши мою корочку! Где ж это видано — богатырь волшебник? Для волшебства мозги надо иметь, а мозги среди богатырей — товар неходовой. Они, знаешь ли, не мозгами подвиги совершают.
— Испепелю, — пообещал я. — Мне и посоха для этого не нужно.
— Да ладно, ладно, — поспешно сказал Колобок. — Вы пошутили, я тоже посмеялся. Давайте лучше поговорим как цивилизованные… существа. Куда путь держите, люди добрые?


— Другой я славы хочу, другой! — воскликнул Колобок. — Былинной. Я кто есть? Символ самоуверенности и недальновидности. А хочу быть героем, между прочим. Воплощением мужества и отваги.
— А что, — сказал Гэндальф, — давай его с собой возьмем, может, и вправду пригодится.
— Ага, Кащею его скормим, Бессмертный от заворота кишок кони и двинет.
Но спорить с Гэндальфом было бесполезно, да не очень то и хотелось. Надо ему, чтобы это хамло непропеченное нас сопровождало, пусть сопровождает.
У старика вообще была мания подписывать на доступные одному человеку миссии целые отряды. Что, один хоббит не мог колечко в Ородруин выбросить? Мог.
А выбрасывать девять голов пошло.

Пошел посмотреть, что и как люди тут едят.
Из за стальных дверей чем то съестным пахло, но меня туда, опять же, никто не звал. Будем искать.
Нашел. Будка стоит прямо у дороги, вся стеклянная, а внутри булочки горячие готовят. И внутри у них чего то странное. На вид на зажаренный член хоббита похоже. Только без волос. Сосиска называется.

— Я — герой, — гордо заявил я. — Я вас по стене размазывать не буду. Я вас в землю закопаю.
— А вам что отдать? — спросил он. — Ту странную штуку, что при вас нашли? У вас ведь даже меча нет.
— А на кой он мне? Я таких, как вы, вместо разминки перед завтраком левым мизинцем в землю закапываю.
— Смелое заявление! Однако боюсь, что, если я выйду против вас, вооруженного одним левым мизинцем, с моей стороны это будет неспортивно. Посмотрим, что нам удастся придумать.
— Руки развяжите, — сказал я, — и ничего придумывать не придется.
— Вынужден временно отклонить ваше предложение, — усмехнулся он. — Я, вот, собственно, чего зашел. Вы по поводу Василисы беспокоитесь или для профилактики меня убить намерены?
— Одно другому вроде бы не мешает.
— И верно, — сказал он. — Не мешает. Только я, между прочим, Ивана Царевича ждал.
— Болен он, — сказал я. — Я за него.


Водить машину в Москве — это особое искусство. Одна поездка по центру города по количеству истраченных нервов и сожженного адреналина заткнет за пояс любой автомобильный симулятор. Попасть на нужный сигнал светофора, пропустить очередного народного избранника с мигалкой, не задавить пешеходов и увернуться от «чайника», выезжающего из какого нибудь переулка, это будет почище, чем «Фауст» Гете.


— Непорядочек, гражданин, — сказал голос снаружи. — Здесь, между прочим, парковки нет.
— Э… — сказал я. Машина же невидима, и я вместе с ней. Как это гаишник меня засек? Ах, вот как… — Ну и шуточки у тебя, Гермес.
— Решил проведать, посмотреть, как ты несешь службу…


РАССКАЗ ГЕРМЕСА О ТРОЯНСКОЙ ВОЙНЕ

…Потому как немногие знают правду о причинах Троянской войны. Из за чего, так сказать, произошла десятилетняя разборка между ахейской братвой и троянской группировкой.
Одни говорят, из за бабы. Ну, отчасти это верно. Только баба, будь она хоть трижды Еленой и четырежды — Прекрасной, больше чем на предлог для драки не тянет. Похищение жены Менелая — это «бостонское чаепитие». А вовсе не камень преткновения, как принято считать.
Многие историки пытались войну экономическими причинами объяснить. Дескать, ахейцы на своих островах совсем уж материковым троянцам обзавидовались и пограбить их решили. Такая тема тоже была, но и не она тон задавала.
Нет, истинная причина войны крылась на Олимпе. Троянская заварушка была не чем иным, как попыткой моего драгоценного папочки расширить сферу своего влияния. И нашего до кучи. Семейного, так сказать.
Как вы должны понимать, сфера влияния моего папочки ограничивалась местностью, на которой проживал уверовавший в него народ. И за границы этой местности он мог выбраться только при условии, что за те же границы выберется некоторое количество вышеупомянутого народа.
А граница сферы влияния моего папочки странным образом совпадала и с государственной границей.
А что такое большое количество пересекшего государственную границу народа, как не армия вторжения?
Купцы ведь такими стадами не ходят. Невыгодно.
Зона олимпийского влияния граничила с Черной Землей, как ее тогда греки называли. По современному это Египет будет. Вот папочка и решил, что если ахейская братва захватит Египет, а мы под бряцанье мечей и щитов расправимся с местным пантеоном, то выжившим аборигенам не останется другого выбора, как уверовать в нас. Теоретически все было идеально.
А на практике пошли обломы.
Во первых, для захвата такой большой страны, как Египет, армия тоже требовалась не слишком маленькая, а греки жили обособленно и к централизации не стремились. Чтобы все эти разрозненные поселения сплотить, нужна была харизматическая фигура лидера.
Харизматических фигур было аж две. И обе они, по случаю, управляли двумя самыми крупными городами на территории нашей сферы влияния.
Золотые Микены и Троя.
Троянцы ведь тоже в наш пантеон веровали. И по тем временам никто не собирался Трою разрушать. Так уж вышло.
Итак, два потенциальных лидера.
Агамемнон и Приам.
Выбор был сложный. Агамемнон был моложе, зато Приам — умнее и опытнее. Агамемноном было бы легче управлять, но Приам мог поднять под свои знамена большее количество народа.
Папа сделал предложение Приаму.
Приам папу на фиг послал. Типа, старый он, чтобы воевать, детей своих ему жалко, внуков тоже, торговля лучше войны, и вообще, моя Троя с краю, ничего не знаю.
Папа расстроился немного, но идея объединения греков вокруг Трои ему все еще нравилась, и он пришел со своим предложением к самому достойному из сыновей Приама, Гектору.
Дескать, от папаши твоего избавимся, тебя царем назначим, армию тебе немереную дадим, и отправишься ты славу добывать и меня, своего покровителя, на весь свет прославлять.
Гектор мотивировал свой отказ по другому, но сути дела это не меняло. Папу послали на фиг дважды.
Вот в этот момент папа на троянцев и осерчал.
Агамемнон же был властолюбивый дурак. Его и уговаривать не пришлось. Как он услышал, что его Империю Пелопидов сам Зевс благословил, так от гордости раздулся и разговаривать по человечески перестал. Все вещал.
Но перед тем как идти на войну с иноземными супостатами, папа решил порядок в доме навести и Трою на законное место поставить. Типа, сначала с внутренним врагом разобраться, а потом и внешним шею намылить. И армию свою новую в реальной заварушке обкатать.
Дальше все было делом техники.
Париса подставили по полной программе в истории с яблоком. Кого из богинь он бы ни выбрал, все равно выбором своим Трою под монастырь бы подвел.
Присушили к нему деваху эту смазливую, Менелаеву жену. Ну, и его к ней присушили, чтобы все честь по чести.
Он ее и спер.
Рогатый Менелай обиделся и, следуя всем папиным домашним заготовкам, к брату своему старшему в Микены жаловаться побежал. А тому только того и надо.
А тут еще правнук мой…
Ну, это тема отдельная.
Ленка то моей сводной сестренкой была. Папа общий у нас. Зевс Кронович — ходок еще тот был, по молодости лет особенно.
Ну а приемным ее папашей был некий тип по имени Тиндарей. И когда он дочку свою замуж выдать решил, женихов со всей округи налетело, как мух на сам понимаешь что.
Невеста Ленка была завидная. Зевсова дочь — раз, в приданое за нее, поскольку мальчиков у Тиндарея в роду не было, Спарту давали — два, да и сама она смазливенькая была — три.
А тут столько молодежи наехало, кровь у всех гуляет, вина вокруг вдоволь, кулаки чешутся. Только и дай подраться.
Начали спорить, кому Ленка достанется. И все хотят, чтобы только ему. В общем, чуть до драки не дошло.
Тут внучок мой и нарисовался.
Хорош, говорит, базарить. Что мы, не пацаны что ли, из за бабы друг другу глотки грызть?
Когда он так вопрос поставил, то все с ним вроде бы согласились. Типа, пацаны, конечно, о чем речь? А глотки друг другу грызть всегда повод найдется. Нечего бабу в наши дела вмешивать.
Точно, говорит внучок. А он к этому моменту и сам набрался хорошо, не вполне соображал, чего делает. Давайте, говорит, вообще клятву дадим. Что кому бы Ленка ни досталась, мы против него ничего иметь не будем и вообще горой за него встанем, если что. Типа, по пацански это будет.
Они и согласились, дурачье пьяное.
А Ленка выбрала Менелая Атридовича Пелопида. Не знаю за что, как то не удосужился поинтересоваться.
Может, тоже поддатая была.
И клятва эта Агамемнону очень пригодилась. И папе моему тоже, соответственно.
Ленку сперли, Агамемнон бросил клич. Помните клятву? Все как один. Горой встанем. Давайте, вставайте.
А клятва в те времена была делом серьезным. Тем более если она папе моему на руку. Кто клятву нарушил — молнией по голове. Летальный исход гарантирован.
Пришлось вставать горой.
Внучок мой к тому времени протрезвел, и на войну его идти совершенно не плющило. Пытался белый билет получить на предмет шизофрении в буйной стадии, но с военкоматом у него не срослось, и его тоже на действительную загребли.
И поплыли они на Трою.
И тут нарисовалась вторая проблема.
Папа вдруг обнаружил, что не все его родственники с планом согласны.
Аиду всегда все по барабану было, мертвых, говорит, приму, сколько ни присылайте, а вообще мне дела ваши земные до лампочки. Загнали меня под землю, так фиг я вам теперь отсюда вылезу.
Посейдон сказал, что ему обидно. Он, дескать, в паре с Аполлоном троянские стены возводил не для того, чтобы младший брат со своими прихвостнями их разрушал. В общем, сделал финт трезубцем и скрылся во глубинах морских.
Зато Аполлон крепко обиделся. Я, говорит, не гастарбайтер какой нибудь, если строю, так на века. И разрушать вообще никому не позволю, будь ты хоть главная шишка на Олимпе, хоть отец родной. И встал на сторону троянцев.
Некоторые его поддержали. Чисто папе в пику.
В рядах правящей верхушки произошел раскол.
Я ни к какой партии не примыкал. У меня свои резоны были.
Понимаешь, брат, война богов за сферы влияния — это палка о двух концах. Раньше ведь как было? Каждый пантеон контролировал свою территорию и за ее пределы даже не рыпался. Это уже потом придумали миссионеров засылать.
Египтяне меня не слишком пугали. Видел я тех египтян. Там бойцов то серьезных не было, так, какие то парни с собачьими головами. Мы бы их на раз два в лепешку раскатали.
Проблема не в этом.
Мы бы создали прецедент. И уже не мы, а любой другой пантеон мог бы объявить войну соседям и попытаться навязать всем свою точку зрения. И если на египтян я чихать хотел, то другие заставляли с собой считаться.
Скандинавы, например, серьезные ребятишки. Они там все серьезные, потому как климат у них нешуточный. Боец на бойце. Один, Тор, Хеймдалль, Вотан и иже с ними. Бабы эти летучие на конях. Камикадзе эти с топорами. Ну берсерки. А звери у них какие, ты видел? Керберы, Тифоны, Пифоны, горгоны и Минотавры по сравнению с Уроборосом — зверюшки комнатные.
Или индусы. Это подальше, конечно, армия не скоро подойдет, но ведь может же подойти, дай только волю. А в Индии богов вообще несчитано. Бог на боге сидит и богом погоняет. Есть и приличные индивиды, но есть и такие отморозки, что ихор в жилах стынет. Если с Кришной или Брахмой еще можно было как то договориться, то Шива вообще слов человеческих не понимает, дай только разрушить чего нибудь. А от одного взгляда на Кали у самого все слова пропадают. Одни эмоции остаются. Не хотел бы я с такой дамочкой ночь провести.
Короче, идея сей войны меня абсолютно не вдохновляла. Так что Аполлон, хоть и дурак, но правильную тему замутил, сам того не понимая.
И нашла коса на камень.
Вместо быстрой победоносной войны — десять лет осады, которые хоть из кого боевой дух напрочь выбьют. Под конец только Агамемнон желания дальше воевать не утратил.
Подробности тех баталий всем и так хорошо известны. Гомер и последователи его неплохо поработали, так что я на этом останавливаться не буду.
Гектор убил Патрокла, Ахилл убил Гектора, Парис убил Ахилла, Филоктет убил Париса, Аякс Крупный слетел с нарезки и сделал себе харакири двуручным мечом, в общем, горячие головы друг друга в капусту порубали.
В принципе это был пат. Греков было больше, но никакое численное преимущество не могло помочь им взобраться на троянские стены. Все таки дядя Посейдон и брат Феб строителями неплохими были и стены отгрохали в стиле Зураба Церетели. Ба альшие такие.
И топтание под троянскими стенами могло продолжаться еще очень и очень долго. Десять лет длилась осада, а могла бы и все сто. Ахейцы обзавелись наложницами и нарожали детей, троянцы вообще у себя дома были и размножаться им никто не мешал.
Но Трою пришлось сдать.
Слишком уж папа был на троянцев злой. И за десять лет ни на полградуса не остыл. Илион должен быть разрушен, говорит и доводов разума, то есть моих, слушать не хочет.
А сам понимаешь, если папа себе что в голову вобьет, никакой психоаналитик не поможет.
Если бы Трою не разрушили войска Агамемнона, он сделал бы это сам, молниями с небес.
И если в первом варианте еще хоть кто то мог уцелеть, то после второго уж точно бы ничего не осталось. Даже Шлиман бы ничего не нашел.
Аполлон весь в папу. Такой же осел упрямый. Долго я этого руководителя партизанского движения уламывал, а он все ни в какую. Не бывать, говорит, этому, и все. Но уболтал я его в конце концов. Свернул он свою антиотцовскую кампанию, и Илион остался без покровительства сверху.
Тут опять мой внучок подсуетился. Я понимаю, что сегодняшнему человеку идея со статуей лошади кажется довольно глупой, но тогда она сработала. Пришлось для этого пару сомневающихся троянцев змеям морским скормить, но, сам понимаешь, они все равно не жильцы были. Вот и провернули мы историю с троянским конем. Конь, кстати, здоровенный был, три корабля на его постройку пошло. Зураб Церетели обзавидовался бы.
Правда, папа продолжал настаивать на нашей экспансии, однако удалось уговорить его на более долгосрочный вариант. Помогли мы одному из троянцев из горящего города выбраться и отправили его в плавание. Посейдона попросили, чтоб он за кораблем присмотрел, ветров попросили в паруса ему дуть. В общем, добрался он до материка и основал город.
Паренька звали Энеем. А город чуть позже назвали Римом.
Я даже уговорил папу, чтобы в Италии у нас другие имена были. Чтобы никто не догадался, что римский пантеон и греческий — одно и то же. Правда, потом все равно догадались.
И завоевательные войны могучей Римской империи были не чем иным, как попытками продолжить то, чего папа не сумел добиться из за Троянской войны. Распространения власти Зевса Юпитера по всему миру.
Одно время все шло хорошо, а потом случилось то, чего я боялся больше всего: в игру вступили суровые скандинавские парни, и их варвары разрушили Рим к Тартаровой матери.
Но начало было положено, и религиозные войны стали вспыхивать по всему миру чаще и чаще.
И Троянская война по сравнению с остальными была самой безобидной.
Боги ревнивы. Боги не любят конкуренции. Боги не любят других богов.
Лидеру пантеона, правящего в Соединенных Штатах Америки, даже удалось настоять, чтобы в снятом в Голливуде фильме «Троя» не было ни одного бога. С моей точки зрения, полный бред получился. Хотя съемки красивые.
— А кто правит в США? — спросил я.
— Женщина вамп, — сказал Гермес. — Так она сама себя называет. ВАМп — это аббревиатура. Великая Американская Мечта. А чего там буква "п" символизирует, это я без понятия. Но, как ты можешь заметить, если хотя бы иногда смотришь новости по телевизору, она очень озабочена своим влиянием в мире, и влияние ее растет.
— Она давно у власти?
— Достаточно. Раньше в мире существовали два полюса противостояния — ВАМп, контролирующая США и некоторые другие страны, и повелевающий другой частью света Красный. Сейчас позиции Красного пошатнулись, и ВАМп пользуется случаем, чтобы укрепить свое влияние. Только вот если к власти в России придут новые боги, точнее, КОГДА они придут, противостояние может вспыхнуть с новой силой. Россия — слишком большая страна, чтобы заставить других считаться со своими богами.

Абсурд какой то. Колобок, торгующийся с Кащеем Бессмертным. Рассказать кому — не поверят.
Новый американский блокбастер, полный крови, постельных сцен и насилия. Колобок против Кащея. В роли Колобка — Брэд Питт.
В роли Кащея — Джек Николсон.

Помню, как то мы с ребятами в университете комара со слоном скрестили. Чего получилось, до сих пор вспомнить страшно.
Размеры у него остались, слоновьи. Только хоботок вместо хобота и крылья вместо ушей. И лап двенадцать почему то. И все с присосками. Летать оказался неспособен, зато как по потолку бегал! Энергии мы в него изрядно зарядили. Неделю потом дематериализовать не могли. А старшие товарищи помогать отказались. Вы, говорят, его сотворили, вы и расхлебывайте. Пусть он вас покусает, если что. Может, поумнеете.

Под вечер снова заявилась Афродита.
— Пойдем, — говорит, — Гермес, еще одного Гермафродита слепим.


Над осенней Москвой гордо реял Змей Горыныч.