Девушкам не реккомендую читать это! как я понял, автора я слегка знаю...

Наш отъезд с Яном начался как в старые добрые времена, как было принято в 1999 году. Мы приобрели пару бутылок хорошей водки, две курицы-гриль и еще чего по вкусу, заняли свое купе и под стук колес начинали путешествие за новыми впечатлениями в один прекрасный город на большое реке. В этот раз все должно было идти по плану, если бы не одно но. Ян толи день рождения какое-то успел посетить перед отъездом, толи еще что-то, но к поезду он прибыл уже нетрезвый. Не то, чтобы насвиняченный, но весьма весел. Гораздо веселее меня, трезвого как стеклышко, грамм примерно на 300-400 – не меньше. Впрочем, это не помешало нам совершить обычные предпитейные процедуры и к тому времени, когда поезд тронулся, столик в купе выглядел привычно в своем неприличии. Но аппетитно. По крайне мере, по моему субъективному разумению трезвому и голодному. :smoke:

«За путешествие», «За нас», «Ну будем»… Яна хватило на эти три незамысловатых тоста и даже ногу цыпленка недожрал. «Я пока пропущу», - сообщил он убийственную для меня новость и захрапел. Я остался в тоскливом одиночестве…

Эх, кто не тешил себя фантазиями о дорожных приключениях? Вот сяду в поезд, в купе шикарная барышня, мило воркуем и сами не заметили, как заключили друг друга в страстные объятия… ;) Но на поверку всегда оказывается, что в купе в лучшем случае два командировочных работяги нажрались водки и мирно воняют нестиранными носками. Вариант хуже – дородная тетка, постоянно жующая что-то из авоськи и непрестанно что-то говорящая, говорящая и говорящая. Ну и совсем уж засада – молодая семья при чаде и теще (свекрови) вся с виду такая приличная, что не то, чтобы бухнуть вместе, а повернуться лишний раз на полке страшно. Не дай Господи малолетнего ублюдка разбудить потом до самого финиша фик с два уснешь и дерьма не оберешься… Хотя мамка, молодая в смысле, совсем ни чего себе. Да и глазками стреляет. Но куда уж тут?

Все же мое положение было лучше. Рассчитывал, конечно, на большие приключения, но, видать, не судьба. Ян дрых аки агнец, но на столе еще было и я, тоскуя, тянул из пластикового стаканчика, периодически добавляя в него из бутылки. Потом из второй. И вкус жизни вливался в меня, как у классика, стремительным домкратом.

Захотелось покурить.
Больно задев плечом дверной косяк, я вышел из купе. В коридоре качнуло еще раз. В тамбуре еще. Чуть сильнее. Но я удержался, инстинктивно дернув рукой в сторону поручня, и схватив при этом что-то теплое. Поворачиваюсь, мать чесная. Деффка.

- Пардон, принцесса. Я не нарочно. Рефлекс.

- Не волнуйтесь. Все в порядке. Может у вас зажигалка есть?

Она потянулась ко мне помятой сигареткой. Видать давно огня ждала. Мы затянулись. Никотин слегка катализировал реакцию усвоения алкоголя в организме и я взглянул на случайную попутчицу с иного угла. Хм...

- Вам не говорили раньше, что вы удивительно похожи на… (я перебирал в голове имена актрис и певиц, на ум пришла только почему-то Варум) Анжелику Варум?

- Я-а-а-а? – деффка в непонятке округлила глаза.

Лишь спустя неделю, я осознал природу ее искреннего удивления. Мы встретились еще раз в том прекрасном городе и в условленном месте искал глазами девушку, похожую на Анжелику Варум. Какое там Варум? Там и на Пугачеву даже намека не оказалось. Ну, может время свое берет. В поезде она была Варум. :D Я играл в босоногого мальчика, танцующего тарантеллу аки Агутин.

- А-а-а-а… Да… Мне часто об этом говорят. – справилась сотамбурница с секундным замешательством.

- Да-да, есть некоторое сходство. Но ваш шарм более естественный. Это природный дар. J арум о таком может только мечтать. Поверьте, я видел ее вживую. Без сценического макияжа ее невозможно узнать. И… скажу вам по секрету, округлость ее форм, несколько ненатуральна. Вы бы ей дали сто очков вперед. :smoke:

После этих слов мой взгляд, бесцеремонно упершийся в вырез ее кофты (а там, действительно, было куда упереться) уже не мог показаться нескромным. И эту мысль она подтвердила прогибом спинки так, чтобы вырез этот расползся еще шире.

- Да и голос ее, скажу вам, без дополнительной цифровой обработки (почему-то пришло в голову вместо компьютура), весьма зауряден. – Я выпустил струйку дыма и несколько колец. – Готов спорить на что угодно, вы бы и здесь оказались на высоте (давно я так не свистел J).

Она откинула голову назад и прикрыла глаза. На ее губах заиграла слегка лукавая улыбка. По этому тонкому намеку я понял, что передо мной Монсеррат Кабалье – не меньше :D. Ясен, пень, здесь я имею в виду не габариты.

- Спойте, кудесница, - робко попросил я и она не заставила себя просить дважды.

На первой же взятой ею ноте я пожалел шокапец, что не сравнил ее с какой-нибудь балериной (хотя тогда я из балерин я знал только Лейлу, но в России ее точно не знали). Пара баскетбольных прыжков в тамбуре движущегося вагона выглядели бы менее безобидными, чем воронье карканье, безжалостной бормашиной сверлящее мои барабанные перепонки.

- А-а-а-ах, ка-а-а-ак, хо-о-о-оче-е-е-тся верну-у-у-уться-а-а-а в городо-о-о-ок…

В этот момент я готов был отдать все сокровища мира, что бы затесаться в любой, самый заштатный поселок городского типа, даже в Атырауской области, лишь бы обрести умиротворение в тишине. Алейников и Стоянов тоже бы офигели от ее пеяния Городка. Но природная деликатность (тогда она еще была) не позволяла мне прервать поток застоявшегося таланта. Однако, не в силах больше терпеть, порывисто распахнул дверь перехода в другой вагон и вместе со свежим воздухом в тамбур ворвалась пьянящая мелодия перестука колес. Она наконец-то заткнулась. У меня было ощущение, как будто я этого ждал как минимум ближайшие три месяца J

- Прекрасно… Никогда не слышал ничего подобного. – я тер покрасневший глаз, поймавший вместе с воздушной волной из межвагонного прохода сигаретный пепел. Сошло за навернувшуюся слезу умиления.

- Я еще вот это могу…

Но я не дал вновь расчехлить иерихонскую трубу.

- Позже, жемчужина. Будем наслаждаться постепенно. Вы просто находка. Это необходимо отметить. Не соблаговолите ли посетить мою скромную дорожную обитель?

Она сделала вид, что не решается. Я обещал быть галантным, заверив, что скромная доля благородного алкоголя придаст нашей дальнейшей культурологической беседе чуть больше свободы и немножко шарма.

- Я выпиваю крайне редко и только белое сухое вино.

- У меня как раз белое. Только белое. Поразительное сходство, я кроме белого к иным напиткам так же отношусь несколько настороженно.

Окрыленные невероятной тождественностью вкусов мы выпорхнули из тамбура фирменного поезда.

Ян нас не ждал. Да и я, признаться, как-то подзабыл о его существовании. Дверь купе отошла в сторону, и нас накрыл густой, сочный храп. Волосатая нога Яна отвалилась из под простыни прямо на проход. Я несильно ее пнул. Конечность юркнула на свое законное место, Ян затих. Но не проснулся.

- Кто это? – обескураженная нимфа нервно захлопала ресницами.

- Не обращайте внимания. Это наш менеджер-продюсер. У нас был тяжелый день и он просто был не в силах бороться со сном.

Пустая бутылка из под водки на столе и початая вторая безмолвно подтверждали истинность моих слов.

- Менеджер-продюсер? Вы занимаетесь…?

- Концертной деятельностью. Сейчас как раз ездим по регионам в поисках участников нового музыкального проекта (Але мы ищем Таланты нах :D). И, знаете, похоже нам ехать уже незачем. У меня такое впечатление, что я уже нашел то, что нам нужно (вдохновение пестежа шло по полной программе). – Я снова впялился в вырез кофты, она дисциплинированно прогнулась.

- За встречу. – Я плеснул по пол стакана водки и протянул одну посудину неожиданной находке.

Та машинально схватила тару и опомнилась лишь когда готова была опрокинуть посудину в свою луженное горло.

- Ой, это что водка?
- Белая. Как обещал.
- Но я вино…
- А вот лимончик. Будет как вино.

- Ну разве что лимончик… И она в два глотка осушила стакан. Я был на седьмом небе от счастья, осознав, что сегодня мой день.

Я никогда не был на корриде. Я и родео-то в живую ни разу не видел. Но катался на америкотском аттракционе, где типа бык вертится как уж на сковородке, а ты должен удержаться на нем как можно дольше. Она была круче, чем бык. Такого самозабвенного подмаха я раньше никогда не видел, и вряд ли увижу в будущем. Она двигала тазом вверх и вниз, как пневматический пресс в промышленной кузне (видел такой на АЗТМ). Над ней я порхал так, что едва не бился задницей о верхнюю полку. На взлете мой аппарат то и дело вылетал из ее теплой норы и, возвращаясь с орбиты, стоило немало трудов попасть в место старта. Но, похоже, именно это ей и вставляло. По крайней мере, когда она оказалась сверху, амплитуда движений ничуть не изменилась. Теперь она была наездницей и скакала, будто под ней был не я, а 80 кило раскаленных гвоздей. Она теряла меня в прыжке и мастерски ловила при приземлении. Моя Варум была настоящим снайпером прицельной е@Lи. И, кончая, самозабвенно голосила, не хуже, чем в тамбуре про городок. Но здесь ее соло было очень к месту.

Чуть подустав, она соскользнула с шампура и эстафету разврата приняли ее уста. Я был на верху блаженства и приготовился к финалу. И в тот момент, когда весь я от кончиков пальцев ног, до волосяных луковиц готов был кульминировать, по купе вновь разлился раскатистый храп. Но не мирный, а какой-то встревоженно-озадаченный. Она остановилась и, не освобождая рта, вопросительно взглянула на меня исподлобья. Мол, че за хрень такая и как дальше быть? Я погладил ее по голове, моргнул обоими глазами, мол все пучком и натянул простыню на свой срам, покрыв заодно и ее коробку для мозгов и моего члена. Чуть подвигался, давая понять, что можно и нужно продолжать и она поняла меня правильно. Я откинулся на подушку, повернул голову и глянул на Яна.

Он уже не храпел. Похоже, что даже не дышал. Вообще, Ян – большой интеллектуал. Но тем и страшнее мне было увидеть крайне иппанутое выражение, застывшее на его физиономии. Он жмурился, вглядывался, приподнимал очки и тер сонные глаза, водружал окуляры на место и снова всматривался и ни фига не понимал. То ли сон, то ли явь, то ли белая горячка. Я перевел взгляд туда, куда пялился он. Натюрморт действительно впечатляющий. Этакий холм под простыней, размером со среднюю дыню, там, где должен быть мой член. Причем, бугор этот методично двигается вверх и вниз, издавая мычаще-причмокивающие звуки. А на уровне моих пяток, над ними точнее, возвышается голая женская попа. Спина же так же прикрыта белой материей. Есть от чего офигеть, если ты мирно заснул под стук колес с полукило полуспирта внутри и продрых не более полутора часов. Пока сведешь в мозгу увиденное с осознанным можно и двинуться.

Но Ян – чел закаленный. Мой приветственный жест: типа доброе утро и все в порядке привел его в чувства. Он понял, что не спит, и не слетел с катушек. Понаблюдав еще какое-то время за попой и холмом, он порывисто, но бесшумно сел на койке. Натянул треники и бочком двинулся к выходу из купе, по дороге моргая и кидая мне маяка, мол, выходи. Жду за дверью. Я показал, что понял.

Прошло еще минут пять. Я слетал к звездам, вернулся и отдышался. Сказал вокалистке, что ненадолго выйду, изобразил, как мне показалось, самую теплую улыбку, на какую только способен, нежно сказал ей «отдыхай, кудесница», спрятал микрофон в штаны и вышел. Ян ждал меня у самых дверей купе, подпрыгивая и подергиваясь, будто его со всех сторон нещадно жрут вши.

- Ты это, без базара, ты пойми… Ну, когда ты на ней скакал – мне было пофиг. Когда она на тебе – тоже. Ну, или почти. Сиськами она болтала, мля, я фигею. Ну да фиг с ними. Но когда она вниз нырнула… Тут уж мля, извини. Какой нормальный человек это выдержит. Ну и вот… Песец…

Ян показал глазами вниз. Его оттопыренные членом треники не то что по швам, готовы были лопнуть по живому.

- Брат, г**но вопрос. – отвечаю. – Я курить. Надолго. Давай.

Концовка диалога Яна уже не трогала, он сиганул в купе, а я неспешно отправился в тамбур.

Курил я, действительно, долго. Первую сигаретку тянул неспешно, с наслаждением. Покурить после хорошего секса завсегда в масть. Вторая тоже зашла гладенько. Третья уже не так вкусно, как первые две, но терпимо. Прикинул, стою уже минут 15-20. Ну, думаю, все у Яна тили-тили. Даже если еще и не завершил, посижу тихо, водки шарахну, понаблюдаю. Мо, и сам присоединюсь, если настрой на тройничок появится. Захожу, а в купе такая кульминация. Ян с койки подрывается с воплем: «Че-о-о-о-о»? Бьется башкой о верхнюю полку, взвывает и снова певице: «Да ты о*@ела»! Вылетает из купе и уже через плечо: "Ипаанутая!"

Я смотрю, Варум лежит в койке, простыня стянута до пупа, груди наружу. Здоровые такие груди. И лыбится во все 32. Че, думаю, Яна не устроило? Ну и пошел за ним. А он в тамбуре курит нервно и трет такую канитель.

- Прикинь, захожу, улыбается. Думаю, все забибись. Присел на край ну и как обычно: руками поводил по простыне. Минут 5 все как бы и в кассу все идет. Даже, вроде как приторчала малек. Я руку под простынь, а она ноги тиск и вставляет: «Понимаешь, я одного люблю». Я офигел, и ей – да ты, не парься, мы же, типа, братья. А у самого уже кипит все, шокапец. Аж яйца сводит. И тут она выдает: «Все равно, не могу я так. Но ты не расстраивайся. Хочешь, я тебе грудь покажу»? И простынь так хряк вниз до пупа. И это на мой вставший прибор! И-па-ну-та-я!!!

Да, с такими приколами в одиночку тр**аться как-то не с руки. Сказал я своей певице о завершении дуэта, обнадежил, что увидимся всенепременно. Слово продюсера – крепче диджейского пульта. И продолжили с Яном путь при стаканах. На полустанке каком-то запасы пополнили и душевно так ехали. Тосты говорили. Меня с пьяну че-то торкнуло за мужскую дружбу и солидарность, да за женскую преданность речуги толкать. А Ян злился почему-то…