В колонках играет - rise against - the first drop

- Ты с ума сошла, милая? Опять на те же грабли?
Лобик еще не до крови расшибла?
- Шел бы ты к черту, дорогой. Пока что это не банальность.
Здесь.

«Кто-то придумал и дал людям время
Чтоб они точно знали, что старятся» (с)Боги aka 7 раса
В чем измерить время? В усилиях, прикладываемых, чтобы дотянуться до выключателя между ванной и туалетом? В количестве номеров в записной книжке? В потерянных тобой людях? В исписанных стержнях ручек? В исчезнувших серебряных крестиках? В ситуациях, в которых ты побывал? Или в ситуациях, о которых ты забыл?
Сколько способов измерения времени можно придумать в попытках убить его? Что делать, когда рядом нет выключателя, а стержень от ручки только один? Считать секунды по людям, входящим и выходящим из кабинета. По количеству страниц очередной книги. По «случайным» взглядам на циферблат часов. Можно просто постараться уйти в себя и забыть о времени.
Сидя в кресле, вдыхая кисловатый запах старости, я закрываю глаза. А сквозь веки пробивается свет жужжащих ламп и окрашивает их цветом кофе, в который налили слишком мало молока. Почему-то этот цвет вызывает тошноту и вместе с ней слезы в закрытых глазах. Это даже хорошо, потому что, когда я отрываю глаза, все вокруг вдруг приобретает настолько яркие и четкие границы, что кажется, будто я попала в абсолютно другое место: без затхлого запаха, без безвкусно развешанных по стенам картин, без тараканов, время от времени пробегающих по столу. Во всем этом смешении оттенков коричневого, грязных тонов так приятно выделяется на столе белый лист бумаги, добытый несколькими минутами ранее из организма стоящего в углу без дела принтера.
Мне почему-то стыдно и неприятно. Как будто я делаю что-то плохое. Как будто моим банальным, но отвлеченным мыслям нет места в этом здании, а все, кто проходит мимо, могут четко и ясно услышать их и посмеяться над ними. Это здание такое большое, но мне в нем тесно. Мне кажется, что все живое во мне сжалось где-то глубоко в микроскопическую пылинку, а все остальное тело заполняет пустое пространство без мыслей, без чувств, без меня. А теперь эта пылинка временно переместилась в стержень ручки, и когда мне приходится класть ее, чтобы ответить на чей-нибудь вопрос, я чувствую полную растерянность, словно все мои мысли остались лежать на светящемся листе бумаги. Такое ощущение, как будто это не я пишу.
Время, наверное, идет. Я не уверена, потому что уже привыкла, поднимая взгляд на часы, видеть одно и то же положение стрелок. Я ненавижу сломанные часы. Я вообще ненавижу часы. И время не люблю. За то, что оно непостоянное. Мне кажется, что Земля стала вращаться быстрее. Люди, не связанные друг с другом, люди разного пола и разных возрастов рассказывают мне о том, как год за годом время летит все быстрее. Куда оно спешит? Я думаю, ему просто нетерпится избавиться от нас.
Непривычно писать свои мысли, не отвлекаясь на зеленые и красные волнистые линии – немой укор ворда.
Щелчки мышки, стук клавиш, шум страниц в ксероксе. Кто-то остановил время в этом здании. Одни и те же лица, одни и те же просьбы, одни и те же документы. Я не разбираюсь в них. Не понимаю ничего из вышеперечисленного. И, наверное, не хочу понимать. Боюсь однажды осознать, что мне все понятно в жизни этого здания. Или другого здания, в котором люди живут, соседствуя с бумагой, искалеченной печатями и подписями.
Столько мыслей, и одна возможность их выразить. Эта фраза. Она здесь ни к чему. Она ничего не значит, но входит в набор постоянных фраз, прокручиваемых моим мозгом, когда мне нужно над чем-то подумать. Фраза-заполнитель образовавшейся пустоты на поверхности мозга.
Я не верю, что буду жить как все. я могу сотни раз отрицать это утверждение, могу ничего не делать для того, чтобы подтвердить его. Я буду жить по-другому. Или вообще не буду жить.
Лист кончается, но у каждой страницы есть обратная сторона.
Я хочу знать и видеть. Хочу уметь читать по лицам людей. а потом – читать по людям. Я не хочу вещей, входящих в стандартный набор радостей жизни среднестатистического человека. И я ненавижу людей, которые их хотят. А может, не ненавижу. Может, презираю. И не понимаю и не хочу понимать. Эта тема. Она сводит меня с ума. Я так часто думаю об этом. Это должно быть противозаконно. Когда очень долго чего-то ждешь, это осуществляется. Либо тебя наказывают за ожидание недоступного. Эта тема.
И еще одна. Две темы, с которыми хочется разобраться раз и навсегда и о которых точно знаешь, что они не отпустят. Вторая тема. Немного в ином переложении. Я вдруг поняла, что терпеть не могу детей. Я им больше не завидую. Я почему-то только теперь рассмотрела в них достойных преемников нынешнего поколения. И некого винить. Винить все человечество – избито. Винить каждого его представителя в отдельности – банально. Просто дети такие же, как и мы. Только более жестокие, более эгоистичные. Такие же мы, только без масок. Наше истинное лицо, не прикрытое маской моралей и навязанных ценностей. Я люблю свое детство. То, которое было совсем недавно, но так безумно давно. То, которому в сегодняшнем мире места нет. И вряд ли когда-нибудь будет.
Рука болит, а лист еще наполовину чист. Я просто пишу, чтобы не молчать. Нелогично. Я просто убиваю время. И мне жутко страшно смотреть на часы. Я боюсь, что они подхватили болезнь часов этого здания и показывают все те же цифры. В этом помещении, где время остановилось. Где пыль висит в воздухе и никакой ветер не в силах спугнуть ее. Где коричневые цвета и грязные оттенки. Где затхлый запах старости. Где по стенам безвкусно развешаны несочетающиеся картины, а по столу ползают тараканы. Где я впервые ощущаю, как вокруг меня из паркета час за часом все выше вырастают металлические прутья. Где я понимаю окончательно, что не хочу жить такой жизнью. В этом помещении, где нет смысла убивать время, потому что оно давно погибло под тяжестью бесконечных папок с документами. В этом помещении мне безумно страшно смотреть на часы.
13:34. Обед через час.
Может быть, ручка и листы бумаги – единственное, что поможет мне выжить?
Может быть, и в будущем тоже?

29.06.2007
Подпись.