вот..тут давно начиналось писаться, а сегодня дописалось



Она была просто куклой. Глупой, красивой, даже бездушной. Ее такое воспитали – в равнодушии, в безразличии. Ее не для кого не было, она была просто красивой игрушкой, над которой можно подшутить, над которой можно посмеяться. Зато когда появлялось что-то чуть более интересное, о ней сразу все забывали.
Утром, когда все всем желали доброго утра, путь даже не искренне, на нее затрачивалось лишь прикасание холодных бесчувственных губ.
Может, она бы и выросла нормальной, здоровой, чуть циничной девушкой, но обстановка или не хотела, или не понимала, но все равно не допускала этого.
Она прекрасно понимала свою роль куклы, только вот не понимала, почему та ей досталась. Один раз она попросила маму сделать из нее настоящего человека. В ответ зазвучал громкий злой смех и обрывок фразы: разве можно сделать человека из глупой игрушки? Если нет, то почему ты задаешь мне эти глупые вопросы?
А девочка в ответ даже не смогла заплакать – глаза, которые могли стать живыми и счастливыми, превратились пусть в красивый, но все-таки обыкновенный кусок стекла и пластика.
Она росла. Если бы на ее месте была бы какая-нибудь другая девочка, можно было бы сказать, что она взрослела. А фарфор не может взрослеть, не может умнеть. Она просто немного набиралась опыта.
Вскоре ей понравилась эта роль. Вокруг всегда было много людей, которым она улыбалась, много влюбленных глаз. Любимым развлечением стало зацепить кого-то вечером, затащить в койку, а на утро сказать ”прости, но нам нельзя быть вместе”.
Она жила среди людей, а те, ослепленные красотой, не понимали что перед ними всего лишь кукла.
Про родителей она больше никогда не вспоминала, никогда никого не любила. Ей было плевать на других, как в прочем и на саму себя. Она просыпалась. Куда-то шла, с кем-то разговаривала, что-то ела, с кем-то спала. Одинаковые дни, разные любовники. Ей было скучно, но она этого даже не понимала.
А однажды она влюбилась. Просто на очередной вечеринке, где как всегда была в центре внимания, зацепилась взглядом за чьи-то глаза. Она не знала что с ней, потому что никогда никого не любила, и очень испугалась. А потом просто подошла и взяла его за руку.
С тех пор они всегда были вместе, хотя она продолжала спать с кем попало и жить как попало. Но раз в неделю он полностью принадлежал ей.
Она думала, что он влюблен, но удивлялась, почему он никогда не приводил ее к себе домой. Она и догадаться не могла, что он был кукольником. Он не был в нее влюблен, он видел в ней только прекрасный экземпляр для своей коллекции.
И вот однажды, когда он заснул, она вынула ключи из его кармана и зашла в его комнату. По телу пробежала дрожь, а на стеклянных глазах впервые в жизни засверкали слезы. Она не могла поверить тому, что увидела. Мертвые трупы похожих на нее, много, много, много трупов…Слезы смыли глупый блеск со взгляда, и они стали голубые, как весеннее небо рано утром. Чистые, свежие и…живые. Она почувствовала что-то странное в груди. У нее болело сердце…
Рыдая, она выбежала из дома и побежала к себе. Кинула ключи кукольнику в лицо. Он проснулся, но был так же холоден, как и все время их знакомства. Она выбежала из квартиры и побежала на крышу. Кукольник не спеша оделся и пошел вниз, на улицу.
Уже собиралась толпа. Все кричали, смеялись, обсуждали, смотря на тоненькую фигурку на восьмом этаже. А в глазах кукольника было все тоже равнодушие.
Тут внизу показалась маленькая фигурка, в которой она с трудом узнала свою мать.
- Девочка моя, не делай этого! До чего же они тебя довели! – слова с трудом можно было разобрать сквозь рыдания.
- Разве это они? Это же вы! Вы сделали меня такой! Вы же вырастили меня куклой!
- Да, но это же было ради тебя! Я знаю, как тяжела жизнь, и поэтому не хотела, чтобы тебе что-то причиняло боль!
- А мне причинило! Вдвойне больней, когда чувствуешь боль в первый раз!
- Прости меня! Умоляю, прости!
- И ты прости!
Всего шаг вперед. Всего три слова.
Фарфоровое тело разлетелось на тысячи кусочков. Все зарыдали и засмеялись, и лишь в глазах кукольника блеснуло торжество. Он поднял отлетевшую от разбившегося тела голову, аккуратно вытер пыль и понес домой.
Он добился своего. А голова куклы, которая из-за боли и любви почти стала человеком, теперь звезда его коллекции. Она каждый вечер протирает ее, смотрит в живые глаза на мертвом лице, сидит перед ней в мягком кресле и курит сигары.
О чем он думает? Никто не знает. Но хочется верить, что в глубине душе он все-таки любит ее. И не как красивую куклу из коллекции.