Мир, во многом похожий на Землю — очертаниями материков, узорами созвездий и историей некоторых культур.
    Мир, во многом отличающийся от Земли — возвеличиванием абстрактных архетипов, приматом эмоционального над рациональным и присутствием магии.
    Мир под названием Щербь.
    Мир, в котором не раз возвышались и падали цивилизации, не оставляя после себя практически ничего, кроме горстки смертельно опасных артефактов. Причём самый большой след оставила после себя самая древняя и самая могущественная цивилизация — которую подчас именуют Предтечами, Древними или же Первомагами. Её представители даже не были магами в строгом смысле этого слова. Первая цивилизация Щерби была научно-технической. Но она погибла, причём погибла в столь страшных конвульсиях, что все последующие цивилизации твёрдо встали на магический путь. Научно-техническое мышление предали забвению и позору, назвав «матемагией» и навеки запретив на Щерби.
    Именно от Древних щербяне унаследовали строгий календарь.
    Двенадцать месяцев, каждый делится на 30 дней или 6 недель. В неделе 5 дней. Выходным считается понедельник. Который потому так и называется — в этот день никто ничего не делает.
    Последняя неделя года не входит ни в один из месяцев. Шестой день недели — когда в году выпадает 366 дней — именуется Високосным Днём.
    На всём протяжении Циклов возвышения и падения магических цивилизаций, на Щерби сражаются две силы, два первоначала — Сумбур и Статис. Используя самые изощрённые приёмы руками своих сторонников, ни одному из них не удаётся победить окончательно, поскольку даже смена поколений играет против окончательности. Молодёжь значительной частью своей на стороне Сумбура. Старики защищают Статис. Исключения редки и разительны, иногда — насмерть.
    В этом мире есть своя цветовая символика.
    На Щерби никогда не знали чёрного и белого, символизирующего идеи добра и зла. Сама мысль о существовании «хорошего» и «плохого» первоначал вызвала бы у них удивление. Будучи все магами в той или иной степени, щербяне отлично знают, что дабы первоначало имело реальную силу — надо подкреплять его верой. Но кто будет подкреплять такую силу, как «зло», нацеленную на уничтожение всего живущего?
    К слову, вера для них — осознанный волевой акт. В действенности которого они убедились самым что ни на есть эмпирическим путём, так что это не имеет ничего общего с верой в понимании наших религий.
    Как уже говорилось выше, на Щерби нет чёрного и белого в мистическом понимании этих цветов. Но служители Статиса обычно отдают предпочтение жёлтому цвету в своих одеяниях и архитектуре. Сторонники Сумбура — у Сумбура не бывает служителей — предпочитают синий. С течением времени преданность тому или иному идеалу отражается на их ауре.
    Что представляет собой магическая цивилизация?
    Прежде всего, следует заметить, что магия — это ум и сила в одном флаконе. Пусть на Щерби официально не очень чествовалось рациональное мышление в нашем понимании, поскольку могло привести к увлечению матемагией, но в глубине души каждый щербянин всё же был подобен нам и использовал законы логики. И развитие внутреннего мира, как правило, сочеталось с увеличением магических возможностей. Ум и сила. Те, кто у нас были бы оторванными от жизни мечтателями, находящими славу лишь в иллюзорных мирах ролевых игр и литературных произведений, на Щерби обретали власть.
    В нашем мире ум и сила разделены.
    В результате тиран может заставить Эйнштейна корпеть над атомной бомбой, а самодур с набитой мошной может профинансировать целый научный институт для работ по созданию нового эргономичного дизайна унитаза.
    В магическом мире Эйнштейн ударит в тирана молнией. И ему не будут нужны услуги самодура с набитой мошной — он сам, если захочет, превратит булыжник в слиток золота. Примеры, конечно, упрощённые. Магия тоже имеет свои сложности, тем не менее суть вы уловили.
    Это не значит, что цивилизация Щерби более гуманна, чем наша.
    Следует помнить о задвигах и «тараканах», свойственных большинству умных людей с богатым внутренним миром. Чем он богаче, тем больше в нём фобий и комплексов. Блестяще меняя чужие судьбы и читая чужие ауры, высший маг не всегда может разобраться в самом себе.
    Чем определяется могущество мага?
    Кроме индивидуальных психологических особенностей, о которых мы уже говорили, оно определяется его опытом и знанием заклинаний. Не только их вербально-ритуальной стороны — но и того неуловимого аспекта, который можно назвать «привкусом» заклинания. Для осуществления некоторых заклинаний необходимо заранее вводить себя в изменённое состояние сознания. Предварительная подготовка облегчает любое заклинание, иногда делая его осуществление мгновенным.
    Маг, имеющий связь с тонкими сущностями Ирреальности — как здесь называют потустороннее царство, — может чуть больше обычного чародея. Маг, имеющий связь с высшими первоначалами — хотя едва ли эти «первоначала» древнее магических цивилизаций Щерби, — может ещё больше.
    Разумеется, за всё нужно платить.
    И плата здесь — изменение собственного «Я».
    Относительно свободны сумбуриты. Собственно, их идеал и означает свободу, так же как идеалом служителей Статиса является порядок.
    Как было метко замечено на одном из фэнтезийных форумов, «Никто не является сторонником Хаоса только потому, что ему нравится беспредел». Каждый любит свою Сторону за то лучшее, что в ней есть, стремясь избавиться от худшего. Это в нашем мире — с чёрно-белым делением на «добро» и «зло» — мы привыкли почитать абсолютно безупречного сюзерена.
    Ни один сумбурит никогда не потерпит ни малейшего давления на себя. Большинство их альянсов недолговечны потому, что сумбуриту надоедает долго подчиняться одному и тому же лидеру. Наконец, практически все их альянсы существуют ради единой цели — ради защиты и нападений на Статис.
    При этом многие сумбуриты идеалистичны до боли — хоть большая часть этих идеалов могла быть создана Статисом, ведь немало сумбуритов происходит из жёлтых поселений. Напоминаю, что синий условно считается цветом Сумбура, жёлтый — цветом Статиса. Их идеалы имеют сугубо индивидуалистическую направленность. Сумбурит никогда не испытает преданность структуре или обществу, но может испытать преданность другу. Сумбурит не любит слова «совесть», но часто культивирует в себе честь. У сумбуритов нет идеологии — но есть множество разных философий. Идеология отличается от философии тем же, чем готовая игрушка отличается от конструктора «Сделай сам».
    Неудивительно, что именно в их среде зародилась псионика — то, что можно назвать научным взглядом на магию.
    Будучи далеки от преклонения перед чем бы то ни было, некоторые сумбуриты еретически утверждали, что первоначала вовсе не являются первоначалами — а являются лишь порождениями человеческой мысли, как и более низшие сущности. Они утверждали, что заклинания и ритуалы не просто фокусируют силу человеческой веры — а сами действуют благодаря вере. Начерченный на песке квадрикор — фигура из двух наложенных друг на друга и перпендикулярных друг другу эллипсов или овалов — переносит мага через Ирреальность в другое место лишь потому, что многие поколения щербян верили в мистические свойства определённого узора.
    Из этого вытекала возможность самим наполнять силой заклинания и создавать новые артефакты без помощи ирреальных сущностей. Поэтому многие из синих магов тут же горячо уцепились за псионику.
    В то же время новая теория не могла не вызвать внимания со стороны Статиса. Поскольку она была слишком рациональной, десентиментализированной, псионики не избегли обвинений в занятиях матемагией.
    Что повлекло за собой очередную стычку между Сумбуром и Статисом.
    Не глобальную, к счастью. Принято считать, что каждый Цикл заканчивается Глобальной Войной Первоначал, уничтожающей цивилизацию.
    Статис, в отличие от Сумбура, более монолитен. Несмотря на то, что внешне он имеет больше проявлений в проекции на социум, разные его проявления почти не враждуют между собой. Конфликты между ними больше напоминают спор нескольких инженеров на тему «каким способом нам лучше построить мост через реку?». Впрочем, возможно, мелкие неуладицы между ними и разрослись бы до непримиримых, не памятуй они постоянно, что служат единому первоначалу. Хотя первоначала безличны — никто не знает, как оно себя поведёт в случае прямой схватки между своими вассалами.
    Казалось бы, обладая огромной боевой мощью, координированностью и способностью к самопожертвованию, Статис мог бы без остатка уничтожить Сумбур.
    Почему он не пытается этого сделать?
    Одним из внешних объяснений, предназначенных для публики, является наличие множества иных, более важных занятий. В самом деле, физическое, магическое и нравственное самосовершенствование достойных слуг Статиса отнимает немало времени.
    Другим популярным среди публики объяснением является то, что будто бы из самых ярых защитников Сумбура получаются самые стойкие ревнители Статиса. Действительно, в выборе между уничтожением и перевербовкой врага Статис всегда предпочитал перевербовку.
    Одним из более близких к истине объяснений является знание законов душевной механики, сформулированных одним жёлтым магом, первый из которых гласит: «Давление рождает сопротивление».
    Этот закон не всегда учитывали, но всегда о нём помнили.
    Высшие чины Статиса не хотели терять репутацию добрейших из добрых, которую создали себе среди своей паствы, фактически приблизив себя в их глазах к нашему понятию «добра», а Сумбур — к нашему понятию «зла». Себя они всегда отождествляли с Созиданием, а сумбуритов — с Разрушением. Самым страшным ругательством, применяемым в жёлтых поселениях, было слово «неуправляемый», а самым страшным групповым эпитетом — слово «антисистема».
    Каковы были бы последствия в случае, если бы высшие чины Статиса открытым образом применили Чары Массового Поражения?
    Многие из представителей низовых звеньев могли бы быть разочарованы в своих идеях и совершить массовый переход на Синюю Сторону.
    Мировые весы вновь выровнялись бы.
    Неизвестно в который по счёту раз...
    Ввиду своей гораздо большей структуризованности, служители Статиса могли сохранить гораздо больше информации о событиях предыдущих Циклов, чем сумбуриты и нейтралы.
    Было ли им известно нечто, удерживающее их от необдуманных поступков?
    Об этом сказать сложно.

    Вот такой вот мир.
    С борьбой первоначал, каждое из которых вечно стремится исключить другое, и которые в то же время — взирая на них с высоты нашего земного опыта — не могут существовать друг без друга.
    С магией, которая своим существованием даёт повод в себя верить, и существует благодаря этой вере, тем создавая вечный парадокс.
    С людьми, занимающими разные стороны баррикад и в то же время иногда находящими в себе силы видеть друг в друге человека.
    Я о многом не рассказал.
    О еретическом течении Синтеза, решившем взять самое лучшее от обоих идеалов, а за неимением высшей магии — ведь их не поддерживало ни одно из первоначал — попытавшемся обратиться к забытым знаниям Первомагов.
    О чуждом мире Ирреальности, откуда тянут свою силу все чародеи и где исконно обитают все сущности с первоначалами.
    О второстепенной цветовой символике и, в частности, о сути и значении фиолетовой магии, коя имеет прямое касательство к Ирреальности.
    Об этом будет разговор позже. Если, конечно, будет.
    Dum spiro spero.