Некоторые рыбы успели умереть, а остальные решили обгладывать их скелеты. Зрелище нынче в аквариуме наизавораживающее. Но я о том, что ведь нужно знать, кто есть Скайуокер, а кто (ого-го!) Вейдер. У меня на шляпе специальная дырка для карандаша, и я рисую стены цвета топлёного масла с таким непринуждённым видом, будто они состоят из сплошного асфальта, а не из трещин и белых ловушек для прислонившихся спин. О чём мне тебе рассказывать, о чём мне тебе курить, зачем мне тебе обветренно улыбаться? Послушай - у дождя пульс участился, у дождя нервное переутомление, он становится снегом и стремится в Канны. И град, град бьёт тяжёлыми снарядами по чешуе утопленницы-Невы. И где-то далеко-далеко сижу я, сижу и курю ни про что, улыбаюсь ничему, рисую по памяти. В шляпе, с красным карандашом и с мыслями о том, чего не могу успеть, если не захочу. А ну и пусть. Будь что будет.
Опять сильно хочется сложить ладони и помолиться. К чему бы это?
