Во время оно бысть Сорум, и была бутылка с самогоном. И размышлял Сорум, не стоит ли прямо здесь и сейчас лишить её девственности и насладиться содержимым. И явился ему заблудший Лаптум, возопия: "Смерть фсиму разумнаму!!! АРГХ!!!" Сорум же вспомнил про танк в болоте, и рече: "Вот, я посылаю тебя в танк, иди же и живи в нём, и твори зло!" Лаптум же не знал, как выглядит танк, поэтому пошёл и вселился в табуретку с расшатанными ножками, на которой кто-то вырезал портрет Паука. И рече ему Сорум: "Вот, я нарекаю тебя Сундстрём, иди и сунься в какое-нибудь стрёмное место, и не вылезай оттуда никогда, чтоб духу твоего здесь не было, например!" В великой печали поехал Сундстрём в Кубинку, распил со сторожем местного танкового музея бутылку палёной водяры и словил белку. Белка пела "Balls To The Wall" и кидалась орехами в стену ангара, но, увидев Сундстрёма, сказала: "Чую в тебе родную нечистую силу! Я тролль-оборотень, имя мне Рикард Сунден, и сослал меня сюда всемогущий Портер за употребление моднейших КТР-напитков без него! Завтра прибудет сюда Коррозия Металла снимать клип на песню "Танк Вампира", смотри не проеби!" Утром Сундстрём очнулся в сугробе, из которого его вытаскивал сторож и какой-то косматый чорт. Сказал косматый чорт, апокалиптично лыбясь: "Посмотри, Йоаким, как Сергей Евгеньевич-то нажрался! Как же клип снимать будем?" "Надо делать ноги!" - решил непохмелившийся сторож. Засунули они Сундстрёма в самый стрёмный танк и дали дёру. Остановились в какой-то деревне на ночь, постучались в ближайшую хату: "Бабка! Курка, млеко, яйки, шнелль!" Наслушался сторож Йоаким всякого во время съёмок фильмов про войну, вот и изображал из себя аццкого немецкого танкиста. Ходили по дворам, бродили, в одной халупе их и спрашивают: "А вы кто такие, откуда и куда?" "Да вот хз, бродим", - отвечал сторож, а Лаптум в табуретке перепугался и издал неприличный звук. "Ага, - говорят, - Броден, значит. А этот маленький - Пэр". Любил Йоаким телеги прогонять про войну. А какая телега без лошади? Так и появился у них философ О.Монтелиус. Его косматый чорт Данила Муллбак с лошадью перепутал по пьяни. Вообще-то Муллбак был евреем, а не цыганом, и не умел воровать лошадей, зато он был барабанным техником Коррозии Металла и умел воровать всё остальное. Решили они назваться "Коррозия Латного Сапога" и играть митал про войну, да застремались, что Паук придерётся и объявит их агентами ЗОГ, и сократили название до Латного Сапога.
Долго ли, коротко, избавился Сорум от своего проклятия благодаря святому мученику Евгению, в Тихом океане пендосами убиенному, и пошёл проведать своё творение. Увязался за ним некий удолбыш и стал просить его не прогонять. Посмотрел на него Сорум и вспомнил, что когда-то изгонял из него Лаптума, да так усердно, что сломал ему руку. Долго шли они, вступали в порочную связь с бутылками самогона орально, а удолбыш - ещё и другими способами, и рисовал на стенах всякие непотребства. И рече ему Сорум: "Заебал ты меня, нарик поломатый! Вот, нарекаю тебя Вандал, катись же отсюда подобру-поздорову, а то и вторую руку сломаю!" Пошёл Вандал в великом горе куда глаза глядят, и ходил два года кругами, пока не охуел вконец и не впечатался в стену сарая. Сорум же, придя, увидел Тагтгрена, курящего на крыльце, и спросил: "А где все?" Тагтгрен же отвеща ему: "Се, муж достойный, Сорум, да устрашатся нечестивыя! Аще исцелиша тебе святой Евгений, смею просить об изгнании Лаптума из табуретки, а то сидеть на ней невозможно, ибо жпчшцпздц! Мнозими стараниями изгоняется Лаптум сей, и не смогли одолеть его, и ушли, оставив сторожа с ним". И взвыл Сорум, аки сирена ментовская, да так, что на обочине остановился ахтобус, и вышел из него какой-то волосатый хрен с белым Стратокастером. И возопил Сорум: "Никуда не поедешь! Властью, данною мне богами Хаоса, заклинаю тебя, Медведь Тора, втиснуться в Латный Сапог, дабы Лаптум не дремал!" Волосатый хрен же, увидев его, пал ниц и воскликнул: "Ты ли это, о великий и ужасный Сорум? Клянусь тебе хранить Латный Сапог блестящим, да не коснётся его коррозия, например!" Увидев это, Тагтгрен достал из-под кровати надувную Кончиту Вурст, но в коробке обнаружился толстый мужик, который сказал: "Можно я буду вашей Кончитой? Старая сдулась и её прогрызли мыши". "А что ты умеешь?" - спросил Тагтгрен. Мужик вытащил гитару и начал портить соляки Монтелиуса нечестивым дрочевом. И плюнул Сорум, и в ужасе сбежал, несмотря на то, что Броден и Сундстрём умоляли его остаться и сесть за установку; и через пару лет узнал, что они, лишившись ещё двух барабанщиков, случайно выковыряли Вандала из стены сарая. "Поделом им", - подумал Сорум и пошёл вступать в порочную связь с бутылкою самогона, но в неё нагадили вертухи и шишкотята, и Сорум словил белку. Белка пела что-то про мировой декаданс и неполадки на Су-34, и призывала святого Евгения восстать из глубин Р'льеха. "А, - сказал Сорум, - это ты, Рикард Сунден, выкравший Лаптума в табуретке под видом Паука! Не хватило вам сил изгнать того Лаптума, ибо силён и замогильно ужасен весьма!" "Правда твоя, - отвечал Сунден, - пытался я изгнать Лаптума из табуретки, ибо дочка моя плакала от страха при виде его; но не достало силы ни у меня, ни у других, и мы покинули то место и прибились к великому экзорцисту, именем Дио нечистых духов изгоняющему". Сорум же исполнился благодати и паров слитого в самогон керосина, и изрёк пророчество: "Се, породил Раскол Мстителей два лагеря, над одним тяготеет проклятие Гнейзенау и дух палёной сталинградской водяры, ибо канонизирован Лаптум в стенах лагеря того, и не будет им ништяков, хоть и воспевают они Героев, ибо воссел на бронированном троне Вандал поломатый! Вы же, отступники, за попытку изгнания Лаптума потеряете Лошать, и пожрёт басиста вашего геенна огненная, ибо знает толк в пицце; призываю же на главу вашу проклятие Верховной Рельсины и иных духов, злейших ея, и горько будет вам узреть, что нет никакой Верховной Рельсины, а есть тупая пизда Фанька, с которой будете насиловать останки Латного Сапога в глазницу с забавными причпокиваниями, и да будет сам мученик Евгений свидетелем тому, во имя Отца, и Сына, и Святого Туха!" И бысть по слову его. Так исполнилось пророчество, и возливал Сунден карельский бальзам во славу Фаньки и иных духов, злейших ея; Сундстрём же, едва не утонув в бочке крымского портвейна, и поныне творит зло, подстрекаемый Лаптумом, и готовится ЗОГ-хватить мир.