За утренним чаем Каганович был ещё более мрачен и беспокоен, чем обычно. У него так тряслись руки, что он несколько раз чуть не пролил чай на брюки.
- Что тебе за кошмары снились? - спросил Зильберман. - Всю ночь орал и в стенку колотился. Не головой случайно?
- Не помню, - Каганович решил, что никому не расскажет о том, что видел во сне.

Чёрный как ночь оборотень рассёк закатное небо и приземлился на дорожку, ведущую к ангару. Людей в Храме не было, за исключением нескольких вечно пьяных сторожей. На них можно было не обращать внимания. Оборотень принял человеческий облик и направился к Ту-144.
Под самолётом уже стояла стремянка. "Главное - управиться до утра..." - подумал, залезая, оборотень.
Разбудил его стук и голоса.
- Паш, его вскрывали, - произнёс знакомый голос. Ответом ему была нецензурная брань.
"Проклятье! Когда я успел заснуть?.."
Прямо перед ним из-под пола просунулась чья-то голова в кепке, с ужасом отпрянула и скрылась.
- Т-там... какая-то.... х....х...
- А ну дай-ка отвёртку подлиннее, пойду посмотрю.
"Где же я мог слышать этот голос?" - не переставал мучительно вспоминать оборотень, затаившись за занавеской.
Вот из проёма в полу показался некто в зелёной шкурке, противогазе, резиновых перчатках и кирзовых сапогах. Отвёртка в его руке зловеще поблёскивала красноватым светом.
- Кто здесь? - глухо прозвучал голос из-под противогаза.
"Надо заманить его подальше. И отрезать пути к отступлению".
Оборотень был здесь дома. Он слился с потолком, заструился по нему и внезапно материализовался в узком проходе между вторым и третьим салонами.
Человек в противогазе замахнулся отвёрткой, но реакция оборотня была молниеносной. Нападавший оказался зажат между стенкой и креслом.
- Не делай этого, Пращ Бейцапель!
Оборотень вздрогнул, услышав своё человеческое имя, и ослабил хватку. Человек в противогазе воспользовался этим, извернулся и оказался на свободе.
"Нехорошо, много шуму подняли.... Того и гляди, кто-то придёт ему на подмогу. Надо кончать".
Похоже, носитель противогаза был с ним согласен, поэтому ловко отразил удар и снова перешёл в агрессивное нападение.
В салоне запахло электричеством. Отвёртка всё ярче светилась красным.
"Он меня утомляет", - подумал оборотень. Было бы побольше места, он бы изобразил атаку в стиле генерала Гривуса - во все четыре руки, но тут и двум-то не было где развернуться в полную силу. Именно поэтому зеленомордый гуманоид был до сих пор жив. Мало того, его сопротивление было нехарактерно для человека, впервые увидевшего такую неведомую пакани файню. И голос знакомый до боли... Кто это?..
Словно воспользовавшись раздумьями противника, человек применил приём "кресло негодуе". Это могло бы сработать, учти он наличие второго кресла, лежавшего сверху. Оно-то и придавило его, свалившись, а вместе с ним ещё два и какая-то хрень.
"Его надо добить и уничтожить, - подумал оборотень, готовясь пронизать поверженного убийственным лучом, - но сначала узнать, кто он..."
- Я твой отец, Глюк, - произнёс человек.
Сорвав с него противогаз, оборотень увидел... собственное отражение. Худое лицо, характерно загнутый нос, пронзительные чёрные глаза.
- Врёшь, - ответил он. - Ты - не мой отец. Ты - моя мать.
Откуда-то сверху донёсся тихий смешок. Это смеялся Ту-144.