- Тихо... Осторожней грузи.
- А не задохнётся он там?
- С чего бы? Шишижки ведь дышат чем-то, значит и он должен...
- Затрахался я с этими шишижками, б...! - вздохнул Бипер. - Садитесь, девчонки, так и быть, доброшу до Седлецка.
Зелёный Холокойст почти безшумно тронулся с места и исчез в ночи. Допплер и Маргаритис спали. Маргаритису, правда, снилась всякая хрень - Кириенко, насилуемый по очереди таджиками и черепашками ниндзя, Каганович, висящий на Мировом Древе, и Милле Петроцца, переодетый в женщину. А Допплеру ничего не снилось, он и так задолбался.

- Вы гениальные люди! - возмутилась Церцерис. - Везти в багажнике человека, выпавшего из поезда - это ж додуматься надо. Вы блондинки или сами откуда-то выпали?
- Не ругайся, - сказала Люта. - Всё с ним в порядке. Ничего не сломано. Отлежится и в бой. Кстати, а чегой-то Лаура от него не отходит? Он не басист ли часом?
Из комнаты показалась счастливая Лаура.
- Басист! Братишка. Как увидел мой бас в углу, так у него глаза аццким огнём вспыхнули. Наш человек.
- Как его звать-то? - спросила Церцерис.
- Марсель... Да ты его знаешь.
- Откуда?
- А помнишь такой славный онсампль - Дистракшен? Грели мы их как-то с БВЖ. Ты ещё во время своего соло на "Задержите поезд" кричала в микрофон, чтобы Джордисон и Ящер готовили мыло и верёвку.
- Может, и помню...
- Девочки, - вбежала Астра, - а давайте его в БВЖ и пристроим! Я-то его прекрасно помню, теперь узнала. Он же ж не только на басу... - саксофонистка сделала загадочное лицо и хихикнула.

Традиционная обкатка турового состава Бояна В Жопе образца 2010 - 2011 годов проходила в этот вечер в хорошо известном кабачке "У ржавого лейтенанта".
Собрались всё знакомые лица. Нейр Стингфлэш пытался развеселить Сирфу, отнимал у неё энергетики и выливал под стол, успевая при этом поглощать нереальное кол-во пива. Седрик Руэ жаловался Хаккинену на низкое качество местного керосина. Зильберман пил компот из новой кружки Кагановича, а сам Каганович вышел в сортир и остался там, попавшись в лапы Френтцену.
- Та-ак... что это у тебя? Опа! Маркеры!
Каганович понял, что намертво влип, аки муха в паутину. Против Неиллюзорного Воплощения Портера Рикса не попрёшь.
В единственной кабинке вместо унитаза оказался холодильник.
- Ну ты понял, - сказал Френтцен.
Свою программу БВЖ начали с исполнения новой песни, посвящённой как раз Кагановичу.
- Во имя отца, и сына, и святого Туха! - провозгласил Самбора. - Our Hatred In Heaven!!!
Песня была подлинным образцом неиллюзорного хоррор-трэшЪа. В ней описывалась неравная борьба с креслами, панелями, желтизной иллюминаторов, приборами и электричеством. Также постоянно мелькало в припеве слово "носок", естественно, в обрамлении жёсткого мата.
Неиллюзорная ярость волнами накатывала на слушателей. Невозможно было передать непередаваемую ненависть Кагановича к Туполеву, но иногда было близко, итогда народ вскакивал из-за столиков, орал и жостко рубился. Апокалиптичности этому всеразрушающему концептуальному полотну добавлял брутальный рояль, за которым сидел не менее брутальный Шмиер.
Не давая передышки ни себе, ни другим, Церцерис и Лаура почти без перехода вжарили "Инфернальный Йоршег"...

- Слышь, - Том Энджелриппер отхлебнул из кружки пиво и взглянул на Милле Петроццу, - как там в Москве?
- Как... - Милле выпутывал из волос шпильки. - всё так же. Разогрев, правда, зачотни был. Местные какие-то, или откуда они там... как же их... Sarcazm штоле...
- Да, Sarcazm это хорошо... Набирает обороты истинный ТрэшЪ. Вон, у Бояна В Жопе скоро новый альбом выйдет, там тоже трэша будет предостаточно, судя по двум новым вещам, которые я слышал. У них теперь, прикинь, Шмиер на клавишах!
- Шмиер?!! - Петроцца запутался в подоле платья и чуть не навернулся со стула. - На клавишах?? Да ты чо?!
- Не говори, я сам охренел! Вот щас сижу и думаю: может, зря мы его тогда из поезда-то выкинули?.. Хрен бы с ним, с Чумаданом и Большой Четвёркой, сами разберутся...
Пашка Решёткин был того же мнения. Но его мнением никто не интересовался. Дрезина продолжала свой путь.