На черном экране появляется надпись

1995 ГОД. ЧИКАГО.



Ник уходит из дома Фила Андерсона, звукорежиссера, к которому они вместе с Беном заехали, чтобы обсудить условия предстоящей совместной работы.
Бен, Ник и Фил стоят в прихожей.
- Подождите немного, - сказал хозяин дома и быстро исчез.
- Я почти обо всем договорился. Начинаем на будущей неделе Он отличный звукорежиссер, вспомни, что говорили Майкл и Брэд.
- Так я могу идти?
- Конечно.
Прошло еще секунд тридцать, пока не появился Фил.
- До свидания, мистер Андерсон.
- Счастливо, Ник, - пожимают друг другу руки и наш герой уходит.






Пустынная улица. Темная, уходящая вникуда дорога. Фонари, стоящие по обеим сторонам дороги горят не все и лишь в отдельных местах освещают ее. Город молчит, наблюдает. Словно затаившийся тигр, выбравший жертву, ждет удобного момента для прыжка. Из мрака ночи вдалеке появились две маленькие точки света. По - началу непонятное, потом стало ясным. Это было обычное такси. Ник ''проголосовал''. Машина остановилась. Дверь открылась и из салона высунулся молодой парень.
- Тебе куда, шеф? – бодро прозвучал его голос.
- В отель ''Перекрестки''.
- Садись.
Ник сел. Поехали.
Обстановка в салоне автомобиля оказалась весьма удивительной. На панели приборов в ряд стояли фигурки улыбающихся красных чертиков на присосках. Передние и задние двери, а также потолок были расписаны какими-то непонятными черными надписями и рисунками.
- Откуда так поздно? – спросил таксист.
- С работы.
- А, если не секрет, кем работаешь?
- Я – музыкант.
- Ну и как справляешься?
- Потихоньку.

Незнакомец казался человеком вполне приятным, открытым для общения. С одной стороны это радовало: можно было вести себя непринужденно, по-простому; с другой стороны: абсолютно непонятная машина, взявшаяся не весть откуда, тот же водитель задающий новые и новые вопросы, обстановка внутри, в самой кабине. Какая к черту непринужденность, какая простота в общении? Однако же разговор продолжался:
- Отдохнуть часто удается?
- Редко. Времени не хватает.
- Ну-у-у! Не дело это. Человек должен отдыхать. Нельзя только работать.
- Может по-другому не получается.
- Полная чушь. На самом деле, зависит только от тебя, когда, где, как и с кем проводить свое свободное время.
- Как же быть, если нет свободного времени?
- Чушь! Главное – желание. Хочешь отдохнуть – валяй, действуй – сходи в бар, а лучше в клуб, где отведаешь отменной выпивки и послушаешь прекрасную музыку! Не любишь бары и клубы – ладно, тогда придумай что-нибудь сам, импровизируй!….. Послушай, друг, не согласишься ли, чтобы мы заехали в одно восхитительное заведение. Там будет здорово! Алкоголь, девочки, все по высшему классу…..!
- Постой, постой, постой. Чувак, ты меня первый раз в жизни видишь и сразу зовешь с собой неизвестно куда. Ведь кто я такой? Может убийца, может маньяк-извращенец….
Водитель неожиданно громко захохотал. Затем сквозь смех:
- Убийца!…. Маньяк-извращенец!…. Но ты с юмором.
- Интересно еще, что ты за тип? Зачем нужно куда-то меня везти? Это в принципе выглядит странно.
- Послушай, успокойся, пожалуйста. Если угодно, в одно мгновение довезу до ''Перекрестков'', только мне показалось, что сам хочешь поговорить о данной проблеме.
- Какая на хрен проблема?
- В конце концов, я всего лишь отвечал на твои вопросы. Разве ты их не задавал?

Ник промолчал.



Следующий эпизод


Такси подъезжает к бару ''У стойки''. Из машины выходят двое и направляются внутрь. Здесь оказывается довольно большое количество народа. Пробираясь сквозь них дальше и дальше, новый знакомый Ника попутно здоровается:
- Антонио, привет!…. Как дела!….., – машет рукой. – Марко, мать твою!…. Что тут делаешь?!…., -произносит весело. – Давай, давай. Сюда, - обращается к Нику. - Эй, Эдмундо - вот и мы! – подошли к стойке.
- А-А-А, Хавьер! Заждались, заждались, - радовался бармен. – Кто это с тобой?
- Он - музыкант, который не умеет отдыхать.
- Как это не умеет?
- Вот так. Но я хотел, чтобы ты его научил.
- Надо познакомить его с Джорджем.
- О-О! Да! Джордж такое устроит: вообще обо всем забудешь.
- Э-Э! Ребята, вы не охренели? Что за Джордж? – возразил Ник.
- Не парься. Сейчас сходим к нему.
- Не волнуйся, все будет чики - пуки. Оторвемся по полной! – обещал Хавьер.
Эдмундо засмеялся. В глазах бармена загорелся зловещий огонек, лицо, итак большое и красное, еще больше побагровело, и, как могло показаться на долю секунды, растянулось в разные стороны. Он же продолжает, кричит:

- Санчес! Где ты есть? Иди сюда! - вертит и вертит головой то вправо, то влево, ищет кого-то.
Потом начинает ходить также, то вправо, то влево. И опять:
- Санчес! Где ты есть?
Издалека раздался хлопок двери и через миг прибежал худенький, не высокого роста, с лохматой черной шевелюрой и небритым лицом парнишка. Уши его почему-то были оттопырены, а глаза бегали, словно он боялся быть узнанным кем-то.
- Мистер Моро.
- Слушай внимательно. Мы с джентльменами отойдем ненадолго. За главного на моем месте остаешься ты. Если кто-нибудь спросит, где хозяин, говори, что он отошел по делам. Когда будет, не знаешь. Понятно?
- Понятно, сэр.
- Хорошо. Хавьер, идем.
- Музыкант! - обращается Хавьер к Нику.
Уходят.
Царящая в баре атмосфера: сигаретный дым в воздухе, темно-синий свет ламп на потолке в зале и над барной стойкой, на стенах фотографии различных машин, начиная с шестидесятых годов двадцатого века и до наших дней, а также всевозможные карикатуры и рисунки, - все, все как бы говорило: ''Не ходи! Не надо! Остановись!''
Трое вышли через черный ход, прошли метров восемьсот и очутились в небольшом трейлере. Эдмундо предложил гостям располагаться, после чего покинул их, но буквально тут же вернулся назад с подносом в руках. На подносе лежали три маленькие горочки белого вещества и три шприца наполненные некоей прозрачной жидкостью. Эдмундо опустил поднос на стол стоящий в центре комнаты.
- Ну! Давай! – сказал он, сел на колени перед столом, придвинул одну из трех горочек порошочка на подносе к себе ладонью и вдохнул его носом.
Разместившиеся на стульях около входной двери Хавьер и Ник, пододвинулись к Эдмундо.
- Гляди, как это делается, - произнес Хавьер и подмигнул Нику. Затем облизнул указательный палец и начал собирать им белые крупинки с подноса, а потом также как Эдмундо вдохнул их носом.
Ником овладело доселе неведомое чувство: немного страха, немного волнения и, одновременно с этим, ощущение того, что вот-вот произойдет нечто, от чего станет очень хорошо, легко на душе. Все остальное – место, где находился, люди рядом, - казалось теперь не важным. Но если бы только знал он, как сильно происходящее здесь изменит его дальнейшую жизнь.


Ник нюхал порошок, повторяя действия Хавьера.

( Далее камера показывает глаза актера. Он их щурит и широко раскрывает. Камера идет на него.
Сменяется кадр.
Главный герой сидит около унитаза в грязном заплеванном туалете с потрескавшимися от старости, от сырости стенами и потолком, со шприцем в одной руке и завязанным жгутом, чуть выше локтя, на другой. Вводит шприц в вену, камера демонстрирует этот момент).

Следующий кадр

Ник входит в комнату, взгляд у него помутневший, стеклянный. Странные картины предстают перед ним. Обивка стен комнаты, бывшая грязно-желтого цвета, превращается в светло-серую, а впоследствии в непонятную зеленовато-белую. Пол уходит из-под ног, как будто начинается землетрясение. Люстра на потолке неумолимо светит очень ярким светом. Лица Хавьера и Эдмундо пугают своей омерзительностью. Неожиданно что-то неизвестное потянуло Ника назад. Упал…..



……. Со всех сторон сверху зажглись прожекторы. Оказался на боксерском ринге. Лежал. Поднялся, посмотрел вокруг, но за пределами ринга ничего не было видно. Только мрачное, черное пространство царило там. На ринге никого и ничего не было. Вдруг кто-то окликнул:
- Парень!
Обернулся. Молниеносный удар в челюсть сразу сбил с ног. Противник отошел. Поверженный поднял голову, посмотрел – неизвестный стоял к нему спиной без движения. Тогда он начал медленно подниматься. Неизвестный развернулся и пошел на Ника. Ник этого не видел, потому что, пытаясь встать, еще не спел поднять голову, чтобы посмотреть вперед….. Сильнейший удар по лицу….. Рухнул замертво….. Противник не успокоился. Бил в живот, по груди, по почкам, бил по ногам и рукам…. Напоследок взял Ника за майку, и, притянув к себе, произнес:
- Хочешь еще?
Ник ужаснулся…. У склонившегося над ним не было лица. Там, где оно должно было быть, находилась черная пустота……. После своих слов, безликий врезал Нику по брови. Тот потерял сознание…..



Пришел в себя на заднем сидение уже знакомого такси.
- Господи…. Нет…, - крутилось в голове.
- Сильно его Джордж потрепал! – заговорил Хавьер.
- Это верно, - ответил Эдмундо.
- Как я очутился здесь? – полумертвым голосом спросил Ник.
- Мы хотели помочь! Если бы видел, что с тобой творилось….. Катался по полу, дергался, стонал….! -усмехался Хавьер.
- Куда вы меня везете?
- Мы собирались разбудить тебя и спросить, - подхватывал Эдмундо.
- Вот. Я проснулся, - постепенно оживал Ник.
- И куда ехать? - продолжал Эдмундо.
- Разве водитель не помнит? Я ему говорил.
- Да, да, да! Припоминаю! Название такое дорожное…. ''Хайвэй''…. ''Шоссе''…..''Бульвар''…..
- Отель ''Перекрестки''
- Точно! На языке вертелось.
- Что за дрянь была в шприце?
- Ты как думаешь?! – повел разговор Эдмундо.
- По- моему, спрашиваю я.
- Мальчик что ли?! Сам не понимаешь?!
- Героин?
- Да.
- Кто такой Джордж?
- Это он и есть.

Машина останавливается через дорогу напротив отеля.

- Приехали. Я вам должен что-нибудь?
- Нет.
- Уверены?
- Абсолютно! Если волнуешься за кайф, то – зря. Мы взяли немного денег в твоем бумажнике за нашу услугу.
Ник потянул руку в левый задний карман джинсов. Эдмундо увидел:
- Обижаешь!
Ник прекратил.
- Мы ведь не воры! Взяли столько, сколько это действительно стоит. Чужие деньги нам не нужны.
- Почему должен ему верить? Угораздило меня вляпаться в такое дерьмо! – молча размышлял Ник. Посмотрел на огни отеля, открыл дверь машины, вышел и пошел туда. Авто уехало.



На темном экране появляется надпись:

Апрель 1997

Играет быстрая музыка

Камера показывает толпу зрителей веселящихся и скачущих в клубе. Потом сбоку показывают сцену, на которой играют музыканты ''Провокация памяти'', а солист бегает будто умалишенный, периодически останавливается, поднимает голову вверх, кричит….. Изображается, как видит в этот момент главный герой. Экран гаснет.


Играет медленная музыка

Следующий кадр снимается сверху. Камера двигается под углом, по диагонали, снизу вверх. Ник лежит на кровати, на спине с широко раскрытыми глазами. Рядом с ним, слева, шприц. Вокруг темно-серые, гнетущие тона.



Продолжает играть медленная музыка

Показывают Ника лежащего на животе, теперь уже около кровати. Камера опускается на него сверху.


Продолжает играть медленная музыка

Герой вновь на кровати, но на этот раз, сложившись калачиком на левом боку. Трясется. Опять камера сверху идет на него.


Продолжает играть медленная музыка

Последнее. Крупным планом показаны глаза Ника. В них боль, страх, мольба…. Плачет.
( Необходимо конкретнее расписать, где будет звучать музыка. Есть моменты, в которых нужна полная тишина.)





Март 1999

(Эта надпись появляется на экране слева и двигается направо)

Ник снова на ринге против безликого противника. Его бьют в лицо. Эти удары показаны крупным планом. Затем камера снимает ноги главного героя. Сверху капает кровь. Следующее камера снимает сверху. Она устремляется в черное пространство за пределы ринга. Ник падает, но этот момент снимается опять снизу. Когда он упал, его взгляд – камера, показывающая нам ослепляющие прожекторы. Все переходит в белый цвет.



На темном экране появляется надпись

Январь 2000

Камера показывает белый лист бумаги. На нем стихотворение ''Страх'', сверху, чуть справа, освещенное желтым светом. Затем показывают отдельные строчки стихотворения крупными буквами: '' Страх засел в голове, и он сильнее всего….'' ''….Похоже, игла теперь твой лучший друг…'' …..Секс, наркотики, рок-н-ролл….'' ''….Потеряна любовь светлая где-то…..'' ''….Доживаешь жизнь, догниваешь…..'' Потом показывают тоже стихотворение, но перечеркнутое:



Страх засел в голове, и он сильнее всего
Уверяешь себя-'' его не победишь''
Думаешь, тебе не поможет ни что
Ото всех отдалился, снова молчишь

Мерзко и гадко от того, что вокруг
Боже, как хочется куда-нибудь сбежать
Похоже игла теперь твой лучший друг
Нет сил даже кричать

Секс, наркотики, рок-н-ролл
Теперь в жизни главное это
Соседи за стенкой играют в литрболл
Потеряна любовь светлая где-то

В грязной квартире, в компании тараканов
Доживаешь жизнь, догниваешь
Ты стал одним из наркоманов
И от слабости лишь судьбу ругаешь

Перечеркнуто оно следующим образом - первая строчка наверху листа зачеркнута простым карандашом, затем далее написанное первое четверостишие зачеркнуто аккуратно по строчке, потом остальные написанные четверостишия, вместе с тем, что было выше, перечеркнуты линиями в разные стороны.

( Почерк должен быть не крупный, но и не маленький – немного больше среднего. Везде, где в кадре будут стихи или фрагменты стихов).

Последнее, что показано – чистый листок бумаги.