Этот день у Тима действительно выдался паршивым, все началось еще ночью, хотя, каждая ночь превращалась для него в критическую и все проходили одинаково плохо, окрашиваясь болью, страхом, лекарствами и спасительным сном под утро. Максим Борисович уже неделю ночевал в больнице, не отходя от пациента. Все было понятно, все ждали. Пожалуй, кроме лечащего врача только два человека проявляли сумасшедшее упрямство: отец, который обладал несгибаемой волей и твердым характером и эта девочка.

Тим ждал ее каждое утро. Кто бы мог подумать, встреть он ее еще месяц назад на улице, прошел бы мимо и, наверное, не заметил, школьница. Было забавно и интересно слушать ее рассказы. Наблюдать за ней. Не зря Максим Борисович назвал ее ангелом. Когда она приходила, ему всегда странным образом становилось легче и совсем не хотелось себя жалеть. Поэтому каждой ночью предстояло бороться за следующее утро, за ее приход и ставшее уже своеобразным ритуалом «Здравствуй Тим». И это ужасное сегодняшнее утро на грани болевого приступа. В ее присутствии приступов ни разу не случалось и ему очень не хотелось, что бы это произошло, он боялся ее напугать. А еще боялся, что следующим утром она просто не придет. Ведь она ему ничего не должна. Поэтому каждый вечер, он обязательно просил ее прийти на следующий день.

— Мне давно хотелось тебя спросить, — начал Тим после возникшей паузы, — Почему ты меня так называешь?

— О, это сложный вопрос, — отвечаю улыбаясь. — Я не знаю. Мне кажется, что это имя тебе подходит больше всего. И, если ты не против, я буду называть тебя именно так.

— Хорошо, договорились, Ангел, — пошутил он

— Ой, нет, нет, нет, только не называй меня так. Меня уже и так дразнят и не дают прохода в отделении.

— И поэтому ты не ходишь на обед?

— И поэтому тоже. Меня наши местные задирают, — фактически жалуюсь я.

— И ты сбегаешь сюда? — продолжает Тим за меня.

— Да, здесь меня никто не трогает, не пытается толкнуть, пихнуть сказать какую ни будь гадость.

Похоже, что Тим решил устроить мне допрос с пристрастием. Ему было интересно, почему я не общаюсь с ребятами в своем отделении, почему ко мне не приходят друзья. Его очень удивило отсутствие у меня друзей в реале. Хотя он сам честно сознался, что у него самого только один друг.

— Послушай, — слегка взволнованно спросил Тим, — А ты не знаешь в тот день, когда ты плакала у дверей кабинета, в день, когда меня привезли, меня привезли одного? Была одна скорая, но я почти не помню. Серега — это мой друг, мы были вместе, когда — он замолкает.

Я знала. Но как сказать Тиму, что его друг до больницы не доехал?

— Эй, — теребит меня за пальцы, — Ты чего?

— Тебе никто не сказал, да?

— Мне ничего, что?

Наверное, я частенько, как страус, при виде проблемы, зарываю голову в песок. И вот сейчас мне очень хочется вскочить и убежать куда ни будь в другой корпус больницы. Ну почему именно мне надо быть этим вестником? И ничего другого не остается, как сказать правду, от которой его тщательно оберегали, потому, что соврать я не в состоянии.

— Он, понимаешь, его не довезли до больницы, — я зачем-то вцепляюсь пальцами в край стула.

— Мне никто не сказал.

— А я просто не смогла соврать, — по щеке предательски катится слеза.

То ли мои слезы подействовали на Тима, то ли он просто подсознательно был готов к такому известию, но воспринял эту новость он спокойно (или просто сделал вид?).

— Ты опять плачешь и у меня опять нет носового платка, — и видимо, что бы сменить тему, — А хочешь яблоко?

Вот это было неожиданно.

— Шутишь?

— Ой, у тебя сейчас глаза такие, не, я не шучу, мне отец принес, а все равно мне пока не разрешают. Давай, знаешь что. Давай сделаем вид, что этого разговора просто не было? Ты любишь яблоки?

С этого дня Тим начал подкармливать меня тем, что ему приносили родители, я подозреваю, что он нарочно просил принести ему именно то, что я ела.

Это день тяжелый наконец-то заканчивался. К вечеру крупными хлопьями повалил снег. Когда идет такой снегопад мне всегда кажется, что мир словно оглох. Звуки вязнут в хлопьях снега, становится чище, светлее и тише. Тим, уснул, держа меня за руку, мне не хотелось его беспокоить, поэтому я тихо сидела, забравшись с ногами на стул, и смотрела на снег. Несколько раз прибегал Максим Борисович, что-то проверял, качал головой и убегал. Мне категорически не спалось. Не смотря на то, что последние несколько дней спала я плохо, мне снились кошмары, сна не было. Так я и просидела до утра. Утром заспанный зав.отделением начал обход с палаты Тима.

— Ты так тут и просидела всю ночь?

Киваю, — Спать совсем не хотелось.

— Тим, — Максим Борисович перенял у меня манеру называть Артема коротким именем, может быть, уже отпустись своего ангела поспать, а, то ведь смотри, удача отвернется! Сегодня у тебя особый день. Ты прошел экспресс тесты, сегодня последний тест и начинается экспериментальное лечение, тебе назначат еще одного лечащего врача.