"Если Я-кожа и имеет этот живой и стимулирующий эффект, так это так же от факта её телесной опоры, что для меня означает укрепление её влечений. Дидье Анзьё действительно вновь рассмотрел и расширил фройдовское понятие опоры. Известно, что Фройд использует термин "опора" для обозначения отношений между влечениями самосохранения и либидинозным влечением: последнее находит свой способ и свои объекты, опираясь на удовлетворение жизненных потребностей. Именно в этом смысле Жан Лапланш со своей стороны вновь подошел к рассмотрению и развил это понятие опоры. Для Дидье Анзьё, в согласии с Рене Каесом, опора есть модель диалектической связи между психикой и телом: взаимная связь, где душа опирается на тело, так же как и тело опирается на душу. Рене Каес добавляет сюда тело социальное. Мы могли бы сказать, что это социальное тело представлено окружением ребёнка, главным образом матерью, предоставляющей необходимую опору для развития субъекта. Эта двойная опора на тело и на объект составляет основу начальной работы с репрезентацией в психоанализе. Оригинальность Дидье Анзьё состоит в том, чтобы отвести сенсорности превалирующее место и сделать из тактильной сенсорности модель, образующую Я и мышление".

Эвелин Сешо предисловие к книге "Я кожа": 10 лет спустя. Дидье Анзьё

Конечно, не могу не порадоваться этому фрагменту книги и этой концепции, так как получилось именно то, что прежде чем я прочитал это предисловие, так же написал и своё собственное представление об "опоре" для мышления и Я, выражаясь через метафору детской загадки, где А и Б сидели на трубе....
В моём представлении, именно "отсутствующий" объект связи, и есть функция центральной нервной системы человека, которая находится в точке между телом и психикой.
Можно констатировать факт, что в данном описании представление П.К. Анохина и психоаналитические теории во многом коррелируют.
Я бы здесь, правда, не совсем согласился с Дидье Анзьё именно в том, что модель мышления вырастает из превалирующего места тактильной сенсорности, и разделил бы мышление и Я друг от друга топически. Скорее, для меня, так скажем, тонкой настройкой психического аппарата, является сфокусированность системы именно на самом моменте связи, выраженным диалектическим моментом, где тактильности принадлежит только образование Я. На мой взгляд, если отнести и мышление и Я к тактильности, то исчезнет динамика Я, так как снова его "тенью" становится объект, выполняющий афферентную связь между ОНО и Я. И при данном условии становится выпадающим элементом из системы "опоры".
Как раз суть опоры и парадоксальна тем, что являясь без объектным свойством, играет решающую роль в их взаимосодействии. Мышление, таким образом, имеет непосредственное отношение к процессу связи, и несёт в себе, как следствие, его свойства, т.е., способность не критического, без оценочного восприятия, так как его корнем является то место, в котором нет связанных влечений и представления об объекте, но есть его предверсии-фантазии. Мышление, скажем так, являясь представителем некой афферентной связи, как функции, одной стороной своей "кроны" вырастает в Я, а другой в ОНО, корнями находясь между ними, непосредственно в процессе информационного обмена, которое и питает "дерево" мышления. И в этом смысле, мышление необыкновенно парадоксально, так как информация о результате, объекте, обмениваясь с ОНО, несомненно проходит по информационным каналам афферентно. В одну сторону складываясь через репрезентации в представление, в другую сторону, как момент предверсии того, что Дидье Анзьё относит к тактильности и Я. Иными словами, субъект фантазирует о реальности, где под давлением влечения самосохранения, фантазии, либо разрушаются, и влечение вытесняется, либо находят путь реализации, выражаясь принципом реальности в объекте Я, уже как сформированный полезный конечный результат.


Вот что по этому поводу пишет П.К. Анохин

1. В функциональной системе результат представляет собой ее органическую часть, оказывающую решающее влияние как на ход ее формирования, так и на все ее последующие реорганизации.
2. Наличие вполне определенного результата как решающего компонента функциональной системы делает недостаточным понятие «взаимодействия» в оценке отношений компонентов системы между собой. Именно результат отбирает все адекватные для данного момента степени свободы компонентов системы и фокусирует их усилие на себе.
3. Если деятельность системы заканчивается полезным в каком-то отношении результатом, то «взаимодействие» компонентов данной системы всегда будет протекать по типу их взаимосодействия, направленного на получение результата.
4. Взаимосодействие компонентов системы достигается тем, что каждый из них под влиянием афферентного синтеза или обратной афферентации освобождается от избыточных степеней свободы и объединяется с другими компонентами только на основе тех степеней свободы, которые вместе содействуют получению надежного конечного результата (рис. 3).
5. Включение результата в функциональную систему исключает необходимость применять как несовершенные формулировки самой системы, так и многие другие («управляющая система», «управляющий объект», «биоуправление» и т.д.).


Сегодня я бы сказал, что та часть психического аппарата, которая представлена функцией Я, является следствием информационных процессов и выражает некий инструмент, через который действуют силы влечения. И если мышление опирается и связывается, отождествляется с этим объектом, то становится выражением его вторичных свойств. То есть представляет из себя автоматический процесс и теряет те свойства, которые представлены самой функцией обменных процессов, т.е. репрезентации и способность к фантазированию. Мышление как бы вырывает свои корни от питающей его информационной среды, что приводит к его постепенному высыханию, т.е. рационализму и неспособности к диалектической целостности. Центральную нервную систему разрывают афферентные потоки, так как в ней сталкиваются, как фантазии, так и их отсутствие, как репрезентации, так и то, что ими ещё не является, т.е. несвязанные энергии. Проникая в автоматическую среду Я, захваченного повторением, эластичные репрезентации и фантазии "ломают" его сухое свойство рациональности, так как само Я потеряло эластичность и гибкость. По сути, энергия жизни становится чем-то убивающим и уничтожающим для функции Я, если система лишилась диалектических корней и её свойств.
Это можно представить в виде поступления новой энергии и новых свойств в систему, которая в отношении цели, замкнулась сама на себе, став объектом Я в самом себе. Таким образом результат самой замкнутой системы, сталкиваясь с естественными изменениями среды, будет защищаться от этой среды, воспринимая её чем-то по ту сторону собственного принципа удовольствия, которое в отношении всей системы будет неизбежно ложным по цели.
Ещё это похоже на преждевременный сигнал, сообщающий объекту, что конечная цель достигнута, когда на самом деле этого нет. Происходит что-то вроде выкидыша, где эмбрион оказывается не способным к существованию в новой среде, так как его основанием для решения, была ложно сформированная сигнализационная система.
Что бы несколько проиллюстрировать, как это происходит в привычной для нас реальности, надо описать любой исторический эпизод, где некую группу людей захватывает идея в её конечном выражении, как абсолют, что на уровне её реализации приводит к катастрофе.
Любой конечный результат, представленный так же как системное отношение, вырванный из наблюдаемой реальности, то есть, лишенный свойств непрерывного информационного обмена, что описывается как бесконечность, теряет эти свойства в самоощущении и выталкивается из системы непрерывного существования (выкидыш).
То есть иными словами, речь идёт об отношении человека к жизни и соответственно к смерти. К выяснению своей роли к этому и через это отношение к себе самому и среде, внутри которой он себя осознаёт. Ну, и соответственно ко всем объектам этой среды.