Утренняя мысль заключалась в том, что что-то звякнуло в голове: - За меня кто-то думает, за меня кто-то принимает решение. То есть, меня нет, а есть кто-то, для кого я не существую.

Ещё мысль о том, что всегда что-то уже случается, что осознаётся только уже après coups. Особенно это проявляется сильно в больших масштабах.
Если с нами что-то произошло, это обязательно должно иметь смысл. Для тех хотя бы, кто претендует на то, чтобы быть живым или им стать.

Ещё одна мысль о том, что мы чувствуем очень много такого, названия чего забыли.
Интересно то, что имя и объект, скорее выражается тем, что имя представляет массив репрезентаций, результирующих в объект.
Это как Эзопово море, которого по сути нет, если отделить от него все те потоки рек, что его составляют.
Под приматом цели сформировался объект, выражающий её, однако не связанный с ней напрямую.
По сути, это как пласты в геологии. И вопрос в том, что когда мы смотрим на срез, мы видим чёткие линии. Но когда, находясь в актуальный момент времени, мы можем с точностью сказать, что это начало нового пласта? Для наблюдателя, который находится здесь и сейчас, этого видно не будет. Даже, глядя на себя в зеркало в течении жизни, не всегда чётко осознаешь какую-то качественную трансформацию, которая бы линией отделила одну часть времени от другой, одно самоосознание, самоощущение, от другого.
Это важные моменты непрерывности, которая наблюдается в физиологических процессах и психических, где последнее может выражаться совсем иначе - прерываться, исчезать, снова появляться, падать и подниматься, спать, горевать, радоваться.
На сколько важна психическая непрерывность, стабильность, которая может быть создана только средой, чтобы в ней могло рождаться что-то совсем новое, но столь подготовленное, что входило бы естественно, незаметно, органично, привычно, безопасно.
По сути, это история о том, как постоянство камень точит.
Посмотрите, что становится с разбитым бутылочным стеклом в море. Гладкие матовые камешки. Что сделала с камнем вода, превратив его в песок, пыль.
Человек строит замок на берегу моря. Волны его размывают. Он снова и снова пытается укрепить подмытые стены, а море вновь его размывает. Бескрайнее море и маленький замок на песке не сопоставимы. Возможно, замок придётся строить где-то вдалеке от волн моря? Этот символ, который каким-то образом оставляет след памяти о море, которого уже больше нет. Какими же будут эти волны памяти для того замка, который построен уже очень далеко от моря?
Вот почему я говорю, что невероятное количество чувств потеряло память о том, что именно это значило, оставаясь как нечто. То, что разрушало, подмывало и накатывало, заставляя переживать раз за разом бессмысленность и тщетность, за которыми следовали упадок сил и депрессия. Вот тут и начинается поворот, который даст ту линию в последующем, позволяя потомкам сказать, что это началась новая эра или эпоха, культура, мышление, пласт, новое время.
То, что разрушало, становится внутренним, словно чёрная дыра в центре галактики. Всё остальное по сути, звёздная пыль, составляющая её объекты, время, пространство.Очевидно, пока это невозможно принять, боль будет казаться чем-то огромным, невыносимым. Но принятие этого изменяет, позволяя наконец наслаждаться самим процессом, неизбежным, как жизнь.