- Тебе не нужно ничего объяснять. Извини, что так бесцеремонно влезла в твою жизнь, просто мне был нужен кто-то, такой... Нет, теперь уже точно не как ты. И дело уже даже не в доверии, я все равно буду тебе всегда доверять и надеяться на ответную любезность, но это уже невыносимо. Ты невыносим.
- Понятно.
- И что, это все что ты можешь сказать? Конечно, ждать раскаяния или сожаления было глупо, но все-таки... Ты не смог выжать из себя ничего больше чем одно слово?
- Кажется, именно так.
- Господи, да как меня вообще угораздило проникнуться к тебе чувствами. Идиотка... Скажи, только честно, я хоть когда-нибудь что-то значила в твоей жизни, занимала хоть крохотную часть твоей души?
- Глупый вопрос, не находишь?
- Не нахожу... Ты как всегда такой же. Не отвечаешь на вопросы, а уходишь в сторону. Ну скажи правду. Хотя бы раз в жизни, чего тебе стоит сейчас сказать все как есть, когда и так все уже кончено? Я просто хочу тебя ненавидеть, и ничего больше! Тебе сложно? Сложно?
- Я никогда тебе не врал... Ты прекрасно это знаешь.
- Уж конечно, ты просто меня игнорировал! Ты даже себе представить не можешь насколько это невыносимо. Это ощущение, когда вообще ничего не понятно. Когда сейчас тебе говорят нежности, а через пять минут слышишь в трубке сухое и грубое: "Занят!" Не представляешь, как я жду возможности просто поговорить с кем-то кому могу высказать абсолютно все. За все это время... Ты же все время умудрялся быть родным и одновременно непреодолимо чужим человеком!
Ты не просто одинокий и отчужденный человек. Тебе это нравится. Упиваешься ощущением своей якобы инаковости, хотя на самом деле никому до этого нет никакого дела. Вообще никому. Какая к черту внутренняя защита. Что защищать? Сплошной лед и ядовитую желчь? Никому это никогда не было нужно. Мне жаль тебя. А от этого жаль и себя.
- Слушай, а ты оказывается умеешь делать больно. Не замечал за тобой...
- А что ты вообще замечал?
- Я...
- ТЫ! Все! К черту...

Почему-то многие считают, что о человеке больше всего могут рассказать его вещи. На самом деле это только от части правда, куда больше о нем могут поведать двери. Будь то тихий скрип прокрадывающегося поздно ночью подростка, возвращающегося с поздней вечеринки; резкий и громкий хлопок характерный для соседа с вернувшего с работы с плохим настроением или постоянно то открывающейся то закрывающий шепот петель, перед влюбленной парой которые никак не могут расстаться. На этот раз голос у двери был протяжный и осуждающий.
Она не стала хлопать дверью, потому что была не зла. Она просто чуть дернула ее на прощание, что бы та успела пропеть свой прощальный реквием. Не часто удается послушать такую музыку, слава господу что не часто.
Я знаю что это конец, но стараюсь об этом не думать. В голове много места, куда можно будет спрятать эту историю.
Мы стоим и смотрим на этот старинный хронометр. Не знаем что будет дальше. Это было давно, но сейчас почему-то вспомнился именно он. Часы замерли на двадцати восьми минутах первого - не надо искать в этом смысл, его просто нету. Я помню ее взгляд, запах волос и улыбку. Просто как факт. Как помню таблицу умножения и никогда не смогу ее забыть. Это свойство памяти или подобие эмоции?
Лед и желчь. Не люблю правду - она колючая. Не люблю ложь - она приторно сладкая. Не люблю лицемерие - оно вязко-липкое.
Дверь чуть слышно закрылась. Мне ничего не оставалась как подойти, и повернуть ключ.