- Я точно буду дома к девяти, тем более что в девять как раз придут смотреть квартиру.

............................................

Я закрываю лицо руками, стиральная машинка продолжает монотонно и тихо стирать. Я иду к холодильнику, зажёвываю ещё полплитки шоколада, и смотрю на улицу, во двор, пока ещё не стемнело. Если вдруг повезло, и ещё солнечно, и золотая осень, то во дворе очень красиво, особенно с высоты седьмого этажа. Окна смотрят почти на восток, и полдня в комнате солнечно, и Rainbowmaker отбрасывает радужные блики на стёкла. Под окнами у нас детский сад, а летом там просто гуляют дети, а по ночам орут какие-то алкаши, мы их ненавидим, но сейчас я их почти люблю. Закатное солнце освещает дом напротив, метрах в двухстах пятидесяти от нас, и моя любимая картина - это три полосы разного цвета - низ дома, на котором уже лежит вечерняя тень, верх дома, почти оранжевый от закатного солнца... и тёмно-синие грозовые тучи над ними.

скоро мне нужно будет привыкать жить по другую сторону Невы.

Дима: "Нет, ну как ты переедешь жить в другую страну, как бы ты вообще могла сменить страну, если ты кофейню сменить не можешь, если ты сырки можешь есть только одни и те же". Да, и ещё футболки, я хочу носить одну и ту же футболку всю жизнь, и пальто с бронзовыми пуговицами, и кошелёк, и малиновые трусы, и любимые ботинки, и сумку, и телефон, и чтобы друзья у меня не менялись, не надо, не надо новых, верните старых. И кон лече я пью уже восемь лет, и сигареты уже семь лет одни и те же. Муж вот тоже пока меняться не собирается. Я вообще ничего не хочу менять, я соглашаюсь на новое только когда старое трещит по швам, когда становится неприлично ходить в таком виде... или с таким лицом, когда уже не остаётся ни одного аргумента "За". А здесь же и двор, и золотые листья, и трёхцветный дом, и я так ещё и не ходила фотографировать трамваи, здесь любимый стул между двухконфорочной плитой и самодельной кухней. Мама рядом, магазин напротив, в конце концов. И даже неважно, что гуляя по магазинам, я жалуюсь на тесноту шкафа и давящую тесноту квартиры. Я люблю её, как любила девятиметровку во дворе на Большом П.С., с душем на кухне, как любила большую коммунальную комнату с камином и рынком под окнами, как все места, где была счастлива - так неужели счастье сейчас в том, чтобы уехать отсюда?
А если я так никогда и не захочу детей - зачем тогда уезжать?

Ах да, пальто. Я тут собиралась шить на заказ пальто - точь в точь как старое, и просто перешить на него пуговицы. Но кажется, мне в руки плывёт новое, точно такое же, как раз на размер больше, чем я была на фотографии пятилетней давности, на оранжевом ковре, худая и болезненно счастливая - это когда всё время больно, но всё равно счастье. Я куплю это пальто, я не буду менять пальто, ни пальто, ни фотографию, и они будут со мной, когда я пойду куда скажут.