Да простит меня автор оригинала за столь вольную трактовку его произведения, но по-моему народную сказку Шарля Перо "Красная шапочка" уже выдавали в таких невообразимых вариантах, что мой вряд ли будет самым непристойным. На мыслю натолкнул Ув. ДМ шарда Равенлофт - Ключник, за что ему отдельное спасибо. Мне не всегда так искренне хочеться писать, особенно с учетом настроения.

----
Она сидела на широкой ветви дерева, прислонившись к шершавому стволу, устало положив на колени потяжелевшую СВД. Это она – верный немой товарищ всех походов, вылазок и засад. Это из-за нее восемнадцатилетнюю девчонку прозвали «красной шапочкой». Все ее жертвы застывали на земле в одинаковом положении – со шлейфом кровавых брызг вокруг головы. Как все глупо вышло, однако. Ее звали Александра. Дитя выросшее в подземном бункере и все же дожившее до того момента, когда случилось увидеть радость солнца. Не всем довелось испытать это счастье. Многие всю жизнь так и прожили, глотая отфильтрованный воздух. А ей, выходит, что еще и повезло. Сказали бы ей в тот момент, когда она увидела Волка, что ей «повезло»... Они встретились еще в раннем детстве. Вместе играли, помогали взрослым. Как-то Волк принес ей цветок ландыша ранней весной. Никто так и не понял, как он проскользнул через пропускные кордоны. Люди опасливо пытались высовывать нос из-под земли – выпускали зонды для сбора образцов, но сами выходить еще не решались. Тогда она не знала, что он первый заметил, как радиационный фон понемногу спадает, что зимы больше нет, и все они скоро смогут выйти на поверхность. Она кричала на него все утро. А Волк только смущенно улыбался – он-то знал, что подарок стоил того. И благодарность упрямой, кареглазой девчонки тоже того стоит. А тот дивный рассвет? Тот первый рассвет, который они встретили вместе. Разве можно его забыть? Раскаленный диск только-только показался из-за горизонта залив все вокруг своим ослепительным сиянием. Как они радовались тогда – солнце не погибло – они смогут узнать, что это такое – купаться в его лучах, получить первый загар и первые ожоги на уязвимой, бледной от искусственного освещения коже. Жить настоящей жизнью. Она действительно мечтала, что так теперь будет всегда. А как радовался Волк! Она только скривила губы в горькой усмешке. Да, Волк был талантлив и очень умен. Наверное, поэтому она и не может его выследить уже который день. Солнце клонилось к закату. Саша привязала себя поясом и ремнями от рюкзака к веткам, защелкнула карабины и устроилась поудобнее – заснуть ей конечно вряд ли удастся, но хоть подремать какое-то время. За время специальных тренировок она научилась очень чутко спать. И сейчас это было как нельзя ей необходимо. Звери конечно на дерево вряд ли полезут, но если Волк бродит где-то поблизости, то его не остановит ни дерево, ни винтовка, а ночь – это его время, он в темноте видит как днем. Саша поправила защелки на тяжелых пистолетах у бедер – в случае опасности их расстегивать будет некогда. Ее невольно передернуло. Она вспомнила время, когда Волк стал таким, каким был теперь. И снова она подумала, что не имела права бросать его в такой тяжелый момент одного. Парень стал суровым, мрачным, почти не общался с друзьями. В те редкие дни, когда они виделись, она не узнавала своего друга. Местами она стала замечать в нем непонятную жестокость. А затем Волк пропал. Она провела несколько бессонных ночей с мыслями о нем. А потом Волк пришел к ней. Но каким? С поросшей костяными пластинками кожей, изогнутыми когтями, широкими острыми клыками, хищно выглядывавшими из под верхней губы. Казалось, в нем не осталось ничего человеческого. Но самое страшное было не это. Часовые должны были немедленно подавать тревогу при приближении чужаков. В мутантов разрешалось стрелять без предупреждения. Очевидно, именно поэтому Волк и не стал его ждать. Слегка сутулясь, он вошел в ее комнату и уселся на спинку кровати. Саша лежала, разглядывая его, а он долго рассказывал ей как он стал тем, чем он был. Наконец он бросил на кровать два еще теплых сердца и подробнейшим образом описал ей, как он проник через периметр. Под конец добавил, что часовые умирали недолго – для этого он слишком сильно спешил. Девушка сжималась от ужаса не в силах отвести взгляда от своего бывшего друга. Пальцы за спиной уже давно нащупали рукоятку пистолета под подушкой, но пошевелиться она не могла. Неизвестно сколько прошло времени пока они так разглядывали друг друга. Наконец, за стенами послышались голоса, и Александра поняла, что это нашли холодные тела солдат, так неудачно попавших под руку Волку. Ей стоило только чуть отвести взгляд, как Волк схватил ее за плечо, лизнул в шею и через мгновение исчез, так что она даже не успела прийти в себя. В тот кошмарный вечер, в лунном свете она хорошо рассмотрела его – все, что от него осталось – это глаза, другие - колючие и злые, но все же человеческие, а не звериные. И все же она еще долго лежала в темноте, прислушиваясь к голосам, лаю собак, автоматным очередям не в силах совладать с парализовавшим ее страхом. Саша почти не сомневалась, что поймать или подстрелить его не сумеют. Выйти из охраняемого лагеря все же было проще, чем войти в него. Первое движение, которое ей, наконец, удалось сделать – это отбросить окровавленное одеяло. Ленивая мысль, так некстати промелькнула в воспаленном сознании – «Жалко, испортилось - придется теперь его выбросить». Затем послышался топот тяжелых солдатских сапог по настоящему деревянному полу – «Наконец-то «свои». Что же им на все это сказать? Проклятье! А ведь спрашивать будут. Да еще и как будут!»