Продолжаем разговор.
Глава не вычитанная, но - как ни странно - бета вроде появилась, так что, если она не передумает, потом появится исправленный вариант... Впрочем, если кто успеет пнуть раньше - милости прошу )

И - еще раз - вопросы по тексту не бывают неуместными!
Ибо иногда Граф думает, что предусмотрел все, а это оказывается не так. Поэтому лучше пнуть Графа после главы, когда он еще может что-то исправить, нежели он сам это поймет глав через десять, когда править будет поздно... (

*Скрестив пальцы*
Итак, Глава 9
Мириадель прислушалась, не раздадутся ли в коридоре торопливые шаги, и лишь убедившись, что маленький лорд Седрик не ворвется в опочивальню принцессы в следующую минуту, сама осторожно подошла к колыбели и склонилась над ней.
Принцесса Элион на взгляд молодой женщины смотрелась очень необычно – такая миниатюрная, с тонкой гладкой кожей и пушистыми ресницами. В первый момент, когда поручик Мириадель только увидела свою будущую королеву, она ощутила смятение, однако очень скоро привыкла к ее странному облику. Даже сочла, что по-своему принцесса очень хорошенькая, и привязалась к ней всей душой.
У самой Мириадель детей не было, хотя их брак с Альборном длился уже не первый год. Они рано поженились – еще бы, их детство прошло бок о бок, и Мириадель всегда знала, что так оно все и будет. И поступить в дворцовую гвардию – это тоже была ее идея. Правда, для осуществления этого плана пришлось обратиться за помощью к дальней родственнице, ибо никто из молодых супругов не обладал способностью изменять облик, а без человеческой личины во дворце нечего было делать. Но Галгейта с пониманием отнеслась к ее мечте и помогла создать нужные образы.
А потом к власти пришел принц, и личины стали не нужны. Сперва Мириадель почувствовала радость: она наконец-то смогла смотреть в лицо своему мужу, тому, кого любила, а не на чуждую человеческую физиономию. Конечно, она понимала, что главное находится внутри, и Альборн – все равно ее Альборн, независимо от того, как он выглядит, и все равно превозмогать себя было трудно.
А еще эти повышения… Альборн теперь капитан, да и ее повысили в звании. Жизнь совершила головокружительный поворот и, казалось бы, вершина счастья близка.
Тем больнее было узнать, что абсолютного счастья не существует. Теперь, когда у них устойчивое положение и вполне неплохое жалование, самое время подумать о семье… Однако семье, похоже, придется так и остаться всего из них двоих. На днях она была у госпожи Септимы, и та подтвердила: детей у нее не будет. Как сказать об этом Альборну, Мириадель не представляла. Он-то бы с радостью завел малышей и раньше, невзирая на карьеру, а уж теперь…
Молодая женщина стерла со щеки предательскую слезу – офицеры дворцовой гвардии не плачут! – и, протянув вперед вторую руку, осторожно погладила Элион, ловя себя на неприязни к принцу. Маленькая принцесса была его сестрой, однако Фобос если и появлялся в этих покоях, то всегда мимолетно, походя. Он даже ни разу не взял малышку на руки. А ведь родителей у них нет, бедная девочка будет расти сиротой. Если… если бы только ей, Мириадель, позволили оставаться рядом! Если не своим детям, то хотя бы ей можно было бы отдать нежность и любовь.
Затаив дыхание, Мириадель снова прислушалась: тишина. Осторожно, стараясь не делать резких движений, она склонилась еще ниже и, подхватив принцессу на руки, прижала к груди.
- Доченька, - прошептала Мириадель так тихо, что сама почти не слышала своих слов.

- Слышали, что случилось на торфяных разработках?
Мириадель зачаровано следила, как руки Галгейты перепеленывают маленькую принцессу. Маленькие лапки с толстыми когтистыми пальцами, как ни странно, очень ловко управлялись с этим занятием и, хотя молодой женщине казалось, что ее куда более изящные руки подошли бы для этого лучше, она не решалась предложить свои услуги. В конце концов, Галгейте сам принц разрешил ухаживать за будущей королевой, а она сама всего лишь охраняет покои.
- А что там случилось? – встрепенулся Альборн, зашедший перекинуться парой слов с супругой. Он тоже любовался на Элион, однако реплика няньки его встревожила. – У меня двоюродный брат работает на торфяниках!
- Вряд ли они работают там сейчас, - покачала головой Галгейта. – Около месяца назад принц прислал туда какую-то магическую штуковину, которая работает за пару дюжин рук, да еще и без перерыва на еду и сон.
- Но это же хорошо? – вернувшись к реальности, неуверенно произнесла Мириадель. – Ночи холодные, да и еду надо на чем-то готовить… Торф всегда нужен.
- Плохо принц время выбрал, - нянька закончила заворачивать принцессу в чистую пеленку и бережно уложила девочку в колыбель. – Сезон дождей подходит к концу, скоро для обогрева торф нужен не будет. Однако даже до самых первых урожаев еще далеко, еда в цене, а добытчикам торфа теперь не на что ее покупать. Прибыль от работы магической штуки идет прямо в казну, затраты на нее меньше, и цены на торф ниже. Твой кузен, - кивнула она Альборну, - и прочие оказались не у дел.
Капитан стражи сосредоточено нахмурился.
- Не понимаю, - наконец произнес он. – Что работать стало легче – хорошо. Что принц продает торф дешевле – тоже хорошо…
- Но деньги-то идут не добытчикам, а принцу! – перебила его Галгейта. – А те не могут брать за свою работу меньше, ибо труд у них тяжелый, и дома дети хотят есть. Но по дорогой цене у них теперь никто не покупает.
- Ох… - лицо Альборна стало несчастным. – И как же они сейчас?
Нянька, убедившись, что принцесса заснула, поманила офицеров в уголок комнаты. Когда они наклонились к ней, Галгейта чуть слышно прошептала:
- Недели три добытчики промучились, а потом взбунтовались. И четвертого дня бунт подавили – из столицы войска направили! Кого-то убили на месте – говорят, случайно – зачинщиков забрали в тюрьму. Что с остальными будет – неизвестно.
- Но… Почему мы ничего об этом не знаем? – глаза Мириадель удивленно округлились. – Мы же стража и есть!
- Вы дворцовая гвардия, - наставительно произнесла Галгейта. – А принц посылал армейцев. И, говорят, это была какая-то новая, только недавно набранная рота. Он не хочет, чтобы были беспорядки, и не предает дела огласке, - снова понизив голос, она добавила совсем уж тихо: - Помяните мои слова, молодежь: для Меридиана наступают тяжелые годы.
* * *
Лорд Сатор плотнее запахнул мантию, попутно потерев руки. Ладони были ледяными. Летний сезон на носу, а все равно дрожь пробирает. Еще эта не отступающая усталость. Господин казначей уже, кажется, забыл, что это такое – высыпаться. Чтобы днем перед принцем выглядеть собранным и бодрым, приходилось прикладывать немало усилий, а это тоже даром не проходило.
Вздохнув, Сатор провел рукой возле декоративной части стола. Изукрашенная планка отошла в сторону, открывая небольшое отделение. Из него казначей вынул небольшой флакон, однако, встряхнув, убедился, что он пуст.
«Проклятье…» - мелькнула раздраженная мысль. И ведь знал, что заканчивается, еще на прошлой неделе говорил себе, что надо бы пополнить запасы – но, как всегда, не смог выкроить времени на личные нужды.
Однако времени нет и сейчас. К завтрашнему дню лорду-казначею нужно подготовить несколько важных отчетов, причем, к сожалению, не по своему профилю. Сатор неплохо разбирался в работе государственного аппарата в целом, однако частности требовали к себе определенного внимания. С другой стороны, всё усиливающаяся головная боль грозила свести все старания к нулю.
Лорд Сатор поверх бумаг посмотрел на сына, уютно устроившегося в уголке кушетки, заваленной рабочими папками. Седрик сидел, подтянув под себя ноги и уткнув нос в очередную книгу. Световой шарик, висящий в воздухе рядом, почти потух – мальчик так увлекся чтением, что практически перестал его контролировать.
- Седрик! – окликнул сына казначей. Тот вздрогнул и едва не выронил толстый том. Сатор снял очки и устало потер переносицу. – Сколько раз тебе говорить, чтобы ты следил за светом? К моим годам совсем ослепнешь…
Физиономия мальчика тут же приобрела виноватое выражение. Черты Седрика вообще обладали удивительной подвижностью и способны были изобразить любую эмоцию, так что Сатор уже сейчас не был уверен, настоящие ли чувства высказывает его сын или же наигранные.
Внезапно голову королевского казначея посетила идея.
- Седрик, подойди сюда, - позвал он мальчика. Тот, немедленно поднявшись и положив книгу, с готовностью подошел к отцу. Когда он остановился – его глаза как раз оказались напротив глаз сидящего Сатора – тот мягко поинтересовался: - Скажи мне, пожалуйста, не бывал ли ты в городе прошлым летом?
Малыш обреченно кивнул. Последнее дело врать на прямо поставленный вопрос, и еще глупее это делать, если ответ, скорее всего, известен и без реплик с его стороны. Лорд едва заметно вздохнул.
- В таком виде?
- Нет! – Седрик замотал головой. Уж на это-то ему ума хватило! – И… и не в том, - добавил он поспешно, чтобы отец не успел подумать самого худшего. – Я…
К удивлению мальчика, лорд Сатор улыбнулся, не дожидаясь окончания фразы.
- Ты очень умный ребенок, Седрик, - похвалил он сына. – У меня не было времени обсудить с тобой этот вопрос, но ты сам обо всем догадался. Как я понимаю, в городе ты провел не один день?
Седрик уже понял, что ругать его не собираются – если отец и сердился на него, что бывало довольно редко, то всегда высказывал это сразу, а не ходил вокруг да около.
- Да… Я побывал почти везде.
- Это хорошо… - Сатор соединил ладони и, подышав на них, снова потер – пальцы плохо слушались. – Где Старая Гать находится, знаешь? Это на север отсюда.
Седрик, сперва нахмурившийся, кивнул. Он был там, хотя и всего пару раз – скучное унылое место, удаленное и от центра, и от доков.
- Тогда слушай, - продолжил казначей. – Принц до ночи… точнее, до утра из лаборатории вряд ли выйдет, ты ему все равно пока не нужен, так что будь добр, сходи по моему поручению.
Мальчик едва не подпрыгнул на месте от радости, и глаза его ярко засияли. Он и сам бы отдал что угодно, лишь бы высунуть нос из дворца. Но Седрик прекрасно знал, что его место рядом с принцем, и потому терпел. Однако если отец сам хочет, чтобы он вышел в город…
Сатор, видя радость сына, едва заметно усмехнулся. Пожалуй, он и сам бы с удовольствием прошелся – но, в отличие от Седрика, не может себе этого позволить.
Достав из стола несколько монет, казначей вложил их в детскую ладошку.
- Тебе нужен самый крайний дом. Не ошибешься, он там самый маленький. До дома дойдешь в таком виде, чтобы не привлекать внимание. В первую комнату – тоже. Но ты в ней не останавливайся, проходи дальше. Как только переступишь порог второй комнаты, тут же принимай нынешний облик. Это обязательно, Седрик, не забудь! Хозяйка знает, что мне нужно. И постарайся нигде не задерживаться, я тебя буду ждать.
Седрик, преисполненный возбуждения от важности данного ему поручения (это не «дай кубок», «причеши», «не путайся под ногами»!), кивнул и поспешно покинул комнату. Он бы припустил бегом, если бы его давным-давно не приучили, что по королевскому дворцу не бегают.

До Старой Гати Седрик добрался без приключений, хотя это и был едва ли не другой конец города. Насчет «самого крайнего дома» мальчик был не уверен, пока не увидел его – отец был прав, ошибиться невозможно. Дом стоял на отшибе, будто собирался сбежать от своих соседей по улице в болото. Он выглядел маленьким, ветхим и практически необитаемым, однако поднявшись на высокое расшатанное крыльцо, Седрик явственно почувствовал букет резких пряных запахов.
Едва маленький лорд переступил порог, как этот же самый запах едва не сбил с ног. Однако наставление отца Седрик помнил твердо, поэтому, не задерживаясь, он устремился к противоположной стене, в которой виднелась еще одна дверь. Едва переступив порог, он вернул себе человеческий облик и замер – о том, что должно произойти дальше, отец не сказал.
Комната озарилась светом, и Седрик с перепугу едва не вылетел обратно: прямо перед собой он увидел безобразную старуху из местных. Несколько секунд хозяйка и ее маленький гость молча смотрели друг на друга, а потом старуха внезапно выросла.
Теперь перед Седриком стояла человеческая женщина. Высокая – выше отца, выше даже, чем покойный принц-консорт – она была на удивление пропорционально сложена. Ее длинные абсолютно седые волосы были сплетены в одну толстую косу.
Женщина наклонилась к мальчику – для этого ей пришлось согнуться едва ли не в три погибели – и цепко схватила его за подбородок своей узкой рукой с прохладной и неожиданно гладкой кожей. Несмотря на то, что лицо женщины выглядело довольно моложавым, Седрику она показалась очень старой.
- Седрик, - хозяйка не спрашивала, она утверждала. Тщательно осмотрев мальчика, она отпустила его и выпрямилась, взирая теперь на гостя с высоты своего роста. – Папеньке теперь не до визитов?
- Отец очень занят! – запальчиво бросил мальчик, и только потом, осознав, что его назвали по имени, поинтересовался: - А откуда вы меня знаете?
- В зеркало посмотри, - фыркнула загадочная знакомая отца и смерила его еще одним подозрительным взглядом.
Еще пара минут прошла в тишине. Седрик уже начал испытывать неловкость, когда наконец вспомнил о монетках, старательно сжимаемых в ладошке. Он решительно протянул их женщине, прибавив:
- Отец сказал, что вы знаете, что ему нужно.
Хозяйка закатила глаза.
- Никогда не предлагай денег, пока не увидишь товар, - бросила она мальчику, потом указала на кресло возле очага. – Я ждала твоего отца еще неделю назад, но он так и не пришел. Так что посиди тут и подожди, пока я соберу все заново. Книги любишь? – вдруг без всякого перехода поинтересовалась она. Седрик растеряно кивнул. – Тогда можешь пока полистать.
Женщина мотнула головой в сторону небольшой полки с несколькими книгами и вышла из комнаты – но не в ту, через которую проходил Седрик, а куда-то вглубь дома. Мальчик еще успел удивиться, что дом, казавшийся снаружи таким маленьким, на самом деле оказался гораздо больше, но в следующий момент он открыл наугад одну из книг – и забыл обо всем.
В книге кроме текста было также много картинок – страшноватых, на взгляд Седрика. Они изображали самых разнообразных существ, но не целиком, а половинчато. Мальчик даже ощупал себя: неужели все эти странные штуки находятся и в нем? Ничего особо ужасного не прощупывалось, и Седрик успокоился. Не всем книгам можно верить – это он уже знал. Существуют, например, сказки. Или, как объяснил ему когда-то отец, книги, которые писались специально для того, чтобы вводить в заблуждение. Но читать надо все, иначе как можно научиться отличать одно от другого?
Седрик настолько увлекся, что не заметил, как хозяйка вернулась. Та некоторое время не привлекала его внимания и, недовольно поджав губы, наблюдала, как жадно мальчик глотает страницы. Наконец она тронула его за плечо.
Ребенок посмотрел на таинственную женщину, прижив том к груди обеими руками. Седрик слишком хорошо знал, насколько редки и дороги книги, и ему даже в голову не пришло попросить взять эту хотя бы на время. Однако он горячо надеялся, что ему позволят посидеть здесь и почитать еще немного.
- Твой отец ждет тебя, - правильно истолковав выражение его лица, ответила отказом на молчаливую просьбу хозяйка.
Седрик тут же вскочил на ноги, чувствуя себя виноватым. Действительно, отец же просил не задерживаться… Женщина тем временем впихнула ему в руки пузырек с какой-то густой жидкостью, а потом вложила туда же пару монет.
- Снотворного я ему больше не дам, - отрезала она в ответ на удивленный взгляд мальчика. – Можешь так и передать: пусть учится спать, как все нормальные существа, иначе рискует не проснуться.

Седрик передал отцу сказанные ему слова.
- А кто это была? – поинтересовался мальчик. – У нее тоже есть книги, только не такие, как у тебя…
- Это госпожа Септима, - лорд Сатор, хмурясь, покачивал в руках врученный пузырек. Оказавшиеся лишними монетки он позволил сыну оставить себе. Что ж, придется все-таки выкроить время и наведаться к ней самому.
- А кто она? – не отставал от отца Седрик. – Она знахарка, да? А что там?
Он кивнул на флакон, и Сатору пришлось отвлечься от посторонних мыслей.
- Это нужная мне вещь, - ответил он честно, однако не то, что желал бы услышать мальчик. – А госпожа Септима в первую очередь моя тетка. Вредности ей не занимать, и я бы не сказал, чтобы она так уж любила нашу семью, но… - повинуясь внезапному порыву, казначей добавил: - Но если когда-нибудь случится такое, что нас не окажется рядом, ты сможешь к ней обратиться. Не обольщайся, она тебе не обрадуется – но бросить не бросит.
PS: При наличии четырех и более страниц жалобы на "мало" не воспринимаются О:-)
PPS: Тут - больше четырех страниц )