А в Город этой ночью пришла Зима.
Тихо, спокойно, уверенно. Мягкой поступью прошла по дворам и дорогам, укрыв все призрачной пеленой первого снега. Чуть грустя, поцеловала перед сном каждое дерево (им теперь не очнуться до Весны... а некоторым уже и вовсе не очнуться) и двинулась дальше, к старому знакомому Лесу.

Они долго смотрели друг другу в глаза -- старый морщинистый Лес и Зима без возраста -- и улыбались... молча, одними лишь глазами. "С возвращением..." -- сказали глаза Леса. "Спасибо." -- улыбнулись Ее глаза.
Лес уснул, а Зима, счастливая, пошла дальше: ведь у нее еще оставалась уйма дел!

...а Город, над которым все еще плыл Ее снежный плащ, спал. В "ракушках" спали машины, на чердаках -- птицы, а, усевшись на теплые трубы, в подвалах дрыхли коты и кошки. На проталине над теплотрассой стаей шерстяных клубков сопели собаки. В кроватях храпели люди...
Так надо.
Чудесам не нужны свидетели. Чудеса не любят взглядов и слов. Чудесам нужна тишина и Ночь, в которую и самый последний материалист, не сумев удержать не иссякшее до конца детство, смотрит в форточку сквозь дым от второй сигареты и видит на веточке спящей березы неслышно о чем-то болтающих фей.
Так надо...

...и лишь те немногие безумцы, что еще не растеряли нюх в городской пыли, что и в Городе-то, должно быть, оказались случайно, не зная друг друга, вглядываются закрытыми глазами сквозь городскую, оранжевую тьму в Тьму этой Ночи. Вслушиваются в ее тишину... и, втягивая в себя ее воздух, невольно улыбаются, узнавая по запаху свою вечную спутницу... Зиму.