Настроение сейчас - Все так лениво, а кушать хочеться))

Здравствуйте все ненаписанные стили и пыльные сказки, рано или поздно, так или иначе – я всегда возвращаюсь на эти страницы.
Босиком, что бы почувствовать все трещинки, которые появились в моих воспоминания с момента моего ухода на полу, где сквозь кленовые ладоши давно проросли одуванчики и теперь приветствуют меня пушистым салютом. Я иду и тихонько улыбаюсь толи сама себе, толи тому кто первый встретит меня в этой книжке, где так давно стоит многоточие. Солнце рассыпается зайчиками, которые отскакивают от моих острых коленок, плечей, задранного маленького носа и почти (все же ежик в 13 мм там щекотаться) лысой головы. Я поднимаю глаза и смотрю как по оранжевому небу развалясь ползут ультрамариновые облака, когда они станут лиловыми тучками и прольют на землю первые капли лимонного дождя я уже дойду до дома и сделаю первый глоток имбирного чая с корицей…
Где тебя черти носили! – возмущается Джеймс выбежавший мне на встречу – ты что не на Чифу охотилась, а на саму луну в то полнолунье… - он спотыкается, наконец разглядев меня.
- Я так рада тебя видеть – я улыбаюсь, стараясь что улыбка не вылезала за грани лица, а то ведь не поймаешь потом.
- А я то как рад раствориться в твоих смеющихся глазах – он гладит меня по короткому ежику на голове – только вот сейчас они уж больно усталые, хотя счастливые. Что ты сделала со своей лохматостью? – отбросив такт, спрашивает Джеймс
- Надоело причесываться – надувшись буркнула я. Он расхохотался, как мне не хватала этого смеха кто бы знал, хотя хорошо, что никто не знает – не такая это замечательная штука «скучать по кому-то», что бы этим делиться. Он легко подхватывает меня на руки:
- Вижу обуваться тоже надоело – улыбаемся.
За столом бессознательно теребя струны сидит Канешь. Как только она поднимает глаза, то кидается мне на шею…Джеймс стойко выдерживает наши обнималки у него на руках минут 10, потом мы таки с грохотом половника о кастрю, подаем на пол.
- Все живы? – я вылезаю из под обломков, благо не костей.
- Кажется, даже целы… - всхлипывает Канешь.
- Надеюсь в следующий раз вы все же спросите моего мнения, относительно тренировок по тяжелой атлетике! – голос под нами принадлежит придавлено Джеймсу, все же килограмм 80-90 в нас двоих наберется.
- Ну кто ж знал, что ты не Геросракл! – тут же получает в свой адрес ответную колкость меня. И только Канешь виновато потупив глаза смотрит под ноги. Мы заметив это разуметься оперативно миримся и принимаемся ее обнимать и готовить чай.
- У меня как раз на террасе стоит отвар апельсиновых корочек, он уже наверное полон солнечных бликов и заваренный на нем черный чай с корицей и коричневым сахаром, не только повысит настроение, и бодрости, что бы разговоров до самого рассвета хватило, придаст! – она бежит на террасу. Джеймс тем временем пододвигает мне стул, а сам раскрывает пошире окна и впускает в комнату веселый ветер, который мигом уносит полуденный зной и сам за собой захлопывает окна.
- Какой у вас тут послушный ветер – удивляюсь я.
- Он не послушный, а дружелюбный, а это заметь очень разные качества, для любого существа.
- Не спорю.
- Где же ты все таки пропадала? Поймала ли ту лису? – он мигом стряхивает с себя образ мудреца.
- Где меня только не носило и кем я только не была. А лиса…скорее это она поймала меня. – он недоуменно смотрит на меня, видимо решает толи задавать новый вопрос, толи требовать уточнения этих.
- Ммм, интересные дела творятся… - он не успевает договорить, в комнату врывается ливень и перепуганная Канешь, которая еле удерживает три глиняных чашки и чайник. Аромат дождя, который отдает лимонным щербетом, корицы, имбиря, апельсина все это пьянит меня. Канешь тем временем уже ставит на стол посуду и разливает чай, а Джеймс возвращается с кухни с еще одной чашкой в руке как раз вовремя. Именно в этот самый момент в комнату с охапкой полевых цветов входит как всегда абсолютно сухой под дождем, юноша в белом с серебристыми волосами и мутно серыми глазами.
- ДожДинДлон! – кидаюсь ему на встречу - Я не видела тебя целых полторы вечности и еще чуть-чуть!!!
- Как и я тебя! – он обнимает меня прямо охапкой цветов, не каждый мужчина так одурманивающее обнимает. Слышится как уже в четвертой кружке запахло ароматным напитком.
Мы пьем чай, едим пирог из петрушки и переглядываемся заговорщески улыбаясь, кто бы увидел со стороны наверняка бы подумал, что сборище телепатов мысленно пересылает про него гадости друг другу. Но со стороны здесь не было никого.
Так тихо спускаются сумерки. И дождь уже перестал, но ДожДинДлон еще не спешит, хотя уже улыбается чуть грустно, как бы готовя себя к минуте расставанья, ведь никто из нас не знает, когда судьбы наши вновь решат станцевать вместе, но это ли не самое прекрасное в жизни? Джеймс раскладывает пасьянс сидя на полу, Канешь поигрывает какой-то незатейливый мотив, я обняв колени смотрю на каждого по очереди и тихонько улыбаюсь, даже не пытаясь уловить чему.
Такой вот мирный вечер нарушает протяжное:
- Яяяяфффь! Яфффь!
- Это воет лисица! – вскидывается Джемс. Я встаю и кладу ему руку на плечо, он огладывается и спрашивает отчего то испуганно: - Она опять заберет тебя от нас?
- Нет. Я сама уйду с ней. – я глажу его по щеке.
- Но почему? – это уже Канешь хватает меня за талию и трется носом о мой колючий затылок. В этот момент в комнату вбегает серебристый лис, на шее у него лоскутная перевязь в которой явно что-то увесистое, хотя лис кажется вовсе не чувствует груза. Глаза лиса устремляются ко мне и я накидываю на него плащ Джеймса, который висел на пинке моего стула. Со страшным треском будто ломаются даже не сучья, а кости, очертания маленькой лисицы увеличиваются и перед нами встает высокий мужчина с бритой головой и суровым красим лицом. Теперь когда все от удивления замерли и задержали дыхания из свертка слышится мирное сопение.
Я подхожу и прижимаю голову к груди. Потом снимаю с его шеи сверток, прижимаю к себе. Край ткани падает, открыв маленькую, с младенческим пушком головку, которая почувствовав запах мамы еще не проснувшись, открывает ротик в поисках груди, в прочим все остальные от таких событий тоже открыли рты. Тем не менее я оголяю грудь и даю дочке поесть, а мой незабвенный обнимает меня за плечи и целует в макушку, наконец поняв, что опасность нам не угрожает.
Кто знает сколько еще длилась бы напряженная тишина открытых ртов, временно забывших все известные слова, если бы не:
- И зачем это на ночь глядя к нам пожаловал инопланетный десант? Надеюсь они не рассчитывают на мое мясо?! – говорит кошка трехцветка, сощурив желтый глаз, вальяжно спускаясь по перилам со второго этажа, как бы не взначай демонстрируя острые коготки.
Все дружно расхохотались, ведь и правда повальная лысость нашего семейства наводит на мысль, толи о вшах, толи о происхождении с Альфа-центавры – я за нестандартное мышление!