В колонках играет - Белая кошка - Мельница
Настроение сейчас - Ворожу

Надо же здесь меня все еще ждут и даже на порог пускают…
- Здравствуй!...
- И тебе здравствовать, Канешь – я смотрю как ее мягкие губы словно реверанс вытанцовывают и расплываются в нежной понимающей улыбке.
- Мы знали что ты придешь, ты всегда возвращаешься сюда.
Я рассмеялась:
- Ха, еще бы это же мой дом!
- Хорошо, что ты еще помнишь это – могло показаться что это сарказм неуместный при встрече старого друга, но она говорила совершенно серьезно, я слишком долго знаю ее что бы сомневаться.
- Мой путь по следам ветров…
- Я знаю по чьим следам ты идешь.
- Но сейчас я вернулась, я в очередной раз отпускаю его – я улыбнулась и прошла мимо нее, вдыхая теплый и терпкий запах кофе: - Новый рецепт?
- Просто ты слишком давно не видела очевидных чудес и не чувствовала осязаемого волшебства.
Я снова смеюсь, падаю на стул, наконец вытянуть ноги хорошо бы снять сапоги все таки какими бы легкими они не были, но босиком ходить все же легче, правда не по тем тропам, которыми шла я:
- Чувствовала, поверь сильнее чем когда либо прежде и увижу величайшее из очевидных мельше чем через пол года, правда врятли поверю, что это со мной даже спустя год.
Она в легком замешательстве, но я прикрываю глаза, это значит что никаких объяснений и подробностей не будет. Я жадно втягиваю воздух, пробую аромат:
- Имбирь, корица, пожалуй чуть больше чем надо…и…что это еще слишком мало что бы понять?
- Щепотка кардамона и вишневая косточка.
- Осторожно, Канешь, вишневая косточка это очень тонкий яд - она лишь отмахиваеться от меня.
- Джеймс может и не появиться, ты же знаешь что он приходит лишь тогда когда найдет новый путь – она как цветок поникает.
- Да, знаю, а заблудиться ему удается крайне редко, что бы все действительно получилось – я встаю и обнимаю ее за плечи, такие хрупкие и узкие, я крепко стискиваю их и прижимаюсь щекой к ее душистым рыжим кудрям: - Но мы также обе знаем, что если ему все же удасться заблудится, то он радостный как ребенок без труда найдет непротоптанную тропку, которая неизменно приведет его сюда.
Она очень тихо всхлипывает, кладет свою теплую ладонь поверь всегда холодной моей. Я знаю, что веснушки на ее лице сейчас старательно собирают все слезинки с ее лица.
Сколько мы так стояли? Какая разница мы слишком давно не были рядом, что бы замечать время. Только за окном пурпур танцует с оранжевыми облаками и уже чуть касаеться травинок.
Она берет новую джезву, я сажусь у окна и слушаю как шелестят ее юбки и как дрожью касаеться гладкого и теплого дна джезвы только смолотый кофе. Я дышу ароматами вечера, кофе и ее волос. Мне сладко сейчас, я наконец опускаю плечи и могу сстулить спину, мне все также хочеться мучительно разуться, но мягкая кожа сапог кажеться уже не может без моего тепла.
- Канешь, моя голубка, мне холодно, но я слишком дорожу заглынувшим к нам вечером, поэтому не хочу разжигать огня и тем более закрывать окна...
Я снова слышу шорох ее юбок, и мне кажеться будто это перья на ее крыльях шуршат за спиной, но я не обернусь - не для того я пришла, что пугать местные чудеса. Она кладет на мои плечи теплый плед из тонкой шерсти, но гораздо теплее мне становиться от ее рук на секунду прикоснувшихся ко мне.
Она приносит лишь обожженные глинняе кружки:
- Я знаю что ты больше всего любишь именно эти – она тихонько улыбаеться и разливает кофе. Канешь сладко припадает губами к краю кружки, она чуть причмокивает и мне тепло от этого. Я подношу кружку к лицу и слако вдыхаю аромат пряного напитка. Да теперь я ясно чувтвую кардамон и вишню, я улыбаюсь и спустя некоторое мгновение ставлю кружку обратно на стол. Канешь отрывается от напитка, подымает глаза на меня:
- Почему ты не пьешь?
- Потому что она терпеть не может кофе – говорит с легкой насмешкой, глубокий и бархатный мужской голос. Мне не надо поворачиваться, что бы узнать кто это сидит скристив ноги на подоконнике и уже некоторое время наблюдает за нами. Тем более что внезапно заблестевшие глаза и слезинка которая уже нырнула в гущу рыжих волос, убегая от веснушек лучше всяких звуков назовут имя.
Джеймс, сидит на подоконнике скрестив ноги и болтает ими, на лице его горит белоснежная улыбка, волосы выбиваются из под капюшона серого плаща, светло серые брюки струятся по длинным и босым ногам (даже не припомню когда видела его в обуви). Ярко красный шелк его рубашки отражает свет луны, в его руке маленький букетик душистых трав и цветов, в другой его руке небольшой льняной мешочек.
Он ловко спрыгивает с подоконника и легко подхватывает подбежавшую к нему Канешь на руки, потом подходит ко мне и жарко обнимает, как бы случайно скользнув горячими губами по шее, я сторого смотрю на него, он как ни в чем не бывало пожимает плечами. В это время Канешь уже ставит на огонь джезву.
- Не стоит, я с радостью отдам ему свой кофе – я снова сажусь на стул и отодвигаю кружку.
- Вот именно милая – он обнимает Канешь за талию и отстраняет ее от жаровни. Она садиться напротив меня, а Джеймс тем временем ловко ощипывает свой букет: что-то толчет в ступке, что-то обдает водой, что-то мелко нарезает...и воздух наполняеться сладки дурманящими ароматами луговых трав и лесных цветов. Через несколько минут я уже пью из новой кружки ароматный травяной чай. Джеймс расспыпает в середине стола из своего льняного мешка какие-то маленькие душистые печенья, которые мы с радостью уплетает в полном молчание. На середине второй кружки Джеймс говорит:
- Славно я поворожил. Я знал что ты придешь – он расплыветься в довольной ухмылке.
- Все то вы знаете, хоть и вовсе не приходи. С другой стороны раз знали, что приду что ж никак не подготовились? Пыль небось не вытирали с прошлой недели – обиженно бурчу я. Джеймс звонко сметься и Канешь тоже улыбаеться.
- Какая пыль? Слишком много ветров приходит погостить в этот дом, что бы здесь могда скопиться пыль!
Я тоже улыбаюсь.
- Что правда, то правда ты и сам как ветер.
- Родимая моя весна, спой нам – просит Джейс Канешь, она как всегда слегка зарделась, но не подумайте что от скромности. Я люблю как поет Канешь, как мягко струиться ее шелковый голосок, не чета моему низкому да холодному.
- Я не знаю что вам спеть…
- Спой пожалуйста колыбельную, я знаю у тебя их много.
Они удивленно смотрят на меня:
- Мне сейчас это очень нужно.
Больше они уже ничего не спрашивают, они только молча кивают. И Канешь поет:

Обернусь я белой кошкой,
Да залезу в колыбель.
Я к тебе, мой милый крошка,
Буду я твой менестрель.

Буду я сидеть в твоей колыбели,
Да петь колыбельныя,
Чтобы колокольчики звенели,
Цвели цветы хмельныя.

Обернусь я белой птицей,
Да в окошко улечу,
Чтобы в ясно небо взвиться
К солнца яркому лучу.

Будут с неба литься звонкие трели,
Трели все весенния,
Чтобы колокольчики звенели,
Цвели цветы хмельныя.

Обернусь я человеком,
Да вернусь к себе домой,
Да возьму тебя на ручки,
Мой хороший, мой родной.
Обернусь я белой кошкой,
Да залезу в колыбель
Я к тебе, мой милый крошка,
Буду я твой менестрель.

Буду я сидеть в твоей колыбели,
Да петь колыбельныя,
Чтобы колокольчики звенели,
Цвели цветы хмельныя.

- Спасибо – я открываю глаза. Джеймс улыбаеться, и гладит Канешь по волосам.
Лунный свет уже совсем наполнил комнату.
- Сегодня Полнолуния, верно мне пора – я встаю из за стола и вешаю плед на спинку стула. Канешь берет его в руки и прижимает к себе.
- По пути сюда я видел лисьи следы – Джеймс довольно расплываеться в улыбке.
- Ха, ну значит я уже опаздываю! А ты как всегда молчал!
- Я хотел что бы ты немного побыла рядом.
- Ну немного я побыла, а теперь мне пора бежать – я надеваю шляпу и накидываю на плечо плащ, подбираю с порога торбу. Подхожу и крепко обнимаю Канешь, еще раз вдохнуть ее запах, ее тепла. Протягиваю руку Джеймсу, он смееться и сгребет меня в охапку, запустив руку под шляпу лохматит мои коротко остриженные волосы, я не вырываюсь уж слишком сладкие эти последние минуты – кто знает когда еще судьба забросит меня сюда.
Я оборачиваюсь на послдок, одной стопой уже за порогом:
- Спасибо за все и за колыбельную отдельно.
- Не за что.
- Не скучай и не плач без меня, Канешь - она крепче прижимает к себе плед.
- Не стану, шерсть еще хранит твое тепло и твой запах, у меня есть чуть-чуть тебя.
- Будь осторожна, иногда это хуже чем ничего.
Джеймс крепко обнимает ее за талию:
- Все в порядке у нее ведь есть я – он усмехаеться – Хотя подозреваю, что именно это тебя и пугает.
- Ты сам знаешь, что меня ничего не пугает. Я вернусь…может через под года…и я точно буду не одна.
- Ты уже не одна.
- Ха, ну это пока не считаеться.
- Хех, да ты кажеться ничего кроме лисьих следов да лун над твоей головой и не считаешь.
- А больше ничего и не нужно.
- И то верно.

Я снова ступаю не думая куда идти, луна сама приведет меня. Я ничего не боюсь. Мне нужно на охоте оружие. Я никого не собираюсь убивать или ранить. Я слышу как нехотя пальцы Джеймса касаются струн. Я слышу как начинают трещать, разгораясь дрова в очаге. Я слышу как скользит ночная птица разрезая повисшую в воздухе ночь. Слышу как луна катиться по небу, видно нам с ней сегодня по поти…И я слышу как шуршит лисьий хвост, как ворошит следы. Слышу как спокойно и размеренно стучат оба моих сердца.

Не смотри на меня по осенним ветрам я сама себе не своя.