Одноклассники Свету не любили. Не то, чтобы она была, по их меркам, плохой. Но и хорошей, опять же по их линейке ценностей, она тоже не была. Света не стучала учителям, не отлынивала от уборки класса, не вызывала зависть дорогими шмотками. Просто чувствовалась в ней некая заносчивость. Вроде бы и не говорила она никому, что считает себя королевой среди быдла. Только дети шестым чувством понимали – считает.


Света ни с кем в классе не дружила. В неформальных тусовках участия не принимала. Училась она очень хорошо, но на контрольных не подсказывала и списывать никому не давала. Да никто и не просил. Ясно же, не даст!
Света даже курила не со всеми и не так как все. Она не стреляла сигареты и никого не угощала своими. Не пряталась от всевидящего ока педагогов в школьном парке, а нахально открывала окно в туалете. И ведь ни разу не попалась. Презрение к окружающим выползало из нее и вместе с дымом растворялось в воздухе. Растворялось. Но успеть узреть его было можно.
По большому счету Свете было глубоко наплевать, что думают о ней одноклассники. Было. До поры, до времени. Пока в десятом классе не появился новенький.
Новенького звали Дима. Он был на голову выше всех ребят. Как там поется в старой дворовой песне? «Может шире чуть в плечах, может ласковей в речах. И в глазах побольше синевы. А-а…» Вот-вот. Почти про Диму. Почти, потому что шире остальных в плечах он был значительно. Глаза его были не просто синими, а ярко-синими. Высветленная прядь в небрежно торчащем (не без помощи передовых средств по укладке волос, конечно) чубе довершала образ юного мачо. Ласковость речей вообще поразила девичью половину класса до ежедневных прокладок в недорогих трусиках. Мурлыкающим голосом он без стеснения раздавал направо и налево двусмысленные комплименты. Дамы таяли и также без стеснения меняли приоритеты своих сердечных привязанностей.
Стрела Амура, облетев класс мудреными зигзагами, не миновала и Свету. И тут, сформировавшееся реноме сослужило ей плохую службу. Прилепленный ранее ярлык «неинтересной задаваки» был Димой прочитан. И принят как доказанный факт.
Такое положение вещей Свету не устраивало никак. Особенно обидным казалось то, что после непродолжительных баталий Диминым вниманием практически безраздельно завладела мерзкая Изольда.
Изольда обладала не только пафосным именем. Еще она славилась броской красотой. Только красота эта была тщательно нарисована в ванной перед походом в школу. Не только тщательно, но и несомненно вульгарно. Одни глаза в широкой черной рамочке чего стоили! Раскрашенные во все цвета волосы дополнялись коротюсенькой джинсовой юбкой. Впрочем длина юбки вполне компенсировалась длиной бордовых ногтей. «Шлюха дешевая,» - думала об Изольде Света. И учителя, которым кажется еще в пединституте была на заучивание выдана фраза «Лучше бы домашние задание подготовила, вместо того, чтобы ногти отращивать!», почему-то Изольде ничего не говорили. Может быть потому, что уроки у раскрашенной куклы всегда были выучены.
Внутри холодной, даже ледяной, внешне Светы бушевало пламя африканских страстей. Слившись в экстазе с целеустремленностью и стальным стержнем характера, эти страсти породили в голове девушки четкий план. Королевам все позволено. Белые начинают и выигрывают. Продуманная последовательность действий и противнику мат в три хода обеспечен. Сблизиться с Димой и Изольдой – это раз. Выставить Изольдину сущность во всей ее кретинской красе – это два. Поразить благородством и возвышенностью своей души – это три.
Первым делом Света заявилась к сопернице домой прямо-таки с интимной просьбой:
- Понимаешь, мне давно нравится Саша. Но я не знаю как ему об этом намекнуть. Да и не пересекаемся мы с ним нигде. Не на уроках же мне ему глазки строить. А теперь вот они с Димой, смотрю, подружились. А девушки, я знаю, у него нет. Ведь правда же нет? И он все время с вами третьим лишним болтается. Может ты взяла бы меня с собой? Если тебе это неудобно, ты скажи, я не обижусь. Просто, я не представляю, что мне нужно сделать, чтобы Саша на меня внимание обратил.
Сказать, что Изольда обалдела, значит не сказать ничего. Но, выкурив на лестничной площадке протянутую Светой сигарету, она поняла, что ей все это кажется, во-первых, забавным, во-вторых, нелишенным смысла, и, в-третьих, ужасно романтичным. Дать возможность двум одиноким сердцам соединится, что может быть прекрасней? Конечно, Изольда согласилась помочь. Вот, дура! Разводка-то была из дешевеньких. Но то, что Изольда – дура, известно априори, потому и комбинация была разработана простейшая. Результат налицо. В субботу, перед школьной дискотекой, состоится распитие неких спиртосодержащих напитков, а после танцулек – прогулка на пустующий вследствие осени пляж. И Света участвует во все этом в качестве «подружки невесты». Диме Изольда о неразделенной любви естественно тут же растрепала, но это тоже было частью плана.

Дальше выкладывать?