Настроение сейчас - творческое

Одиночество минуты и вечности. Кажется, вот-вот растает эта льдинка одиночества, она хрупка, прозрачна, чуть-чуть и… но одиночество прочнее стали, и нет ничего, способного сокрушить стену. И ты – за ней, а они – по ту сторону бытия. Там, где красиво и лучше. Там тоже нет света и счастья, но там… нет одиночества. Я не простой человек, а люди не любят заморачиваться, но быть открытой всяким глупостям, вроде того какую шапочку купила Маша или почему бросили Дашу, я не умею. Красивая и умная. И одинокая. А еще я почему-то очень быстро устаю от людей. Только Кис рядом со мной. Завтра не буду ничего серьезного делать, только бездельничать: спать, сидеть в инете, читать книгу про стерву, думать о будущих встреченных людях и путешествиях. Сегодня сделала одну вещь, которую не решалась сделать целых 2 года!!! Не буду говорить какую, вдруг не получится. Лю не звонит. Я не ошиблась, что с ней ничего не выйдет – у нее другой мир и другие интересы, а ведь раньше мы обе думали, что ближе – только сердце. Наверное, и вправду вырастаешь из друзей как из старых платьев. Но больно почему-то. От неизбежности.

Только что узнала, что мой статус заблокирован. Обидно, не могу сегодня наслаждаться игрой судьбы. Но я ждала этого целую неделю. Очень часто бывает – ждешь чего-то с таким нетерпением и воодушевлением, а в итоге… разочарование и пустота. И оказывается, что ожидание было намного счастливее самого прихода ожидаемого. Надо заслать Киса за карточкой. А, может, и вместе сходим. Ну, а раз у меня сейчас такое безделье, то напишем еще одну сказку. Сказку о мире счастья.
Мир не добр, мир не зол, мир просто есть. Характеристики мира существуют лишь в нашем собственном сознании, и они никогда не выйдут за пределы его. Ты ничего не внесешь в мир, и ничего не вынесешь, хотя эмоции и амбиции будут нашептывать тебе обратное. Но тебя не станет, лопнут, как мыльный пузырь и эмоции, и амбиции, и… мир, величественный в своем спокойствии и невозмутимости, останется, чтобы его проклинали и обвиняли другие. Хочу сказать лишь одно: живи! Живи так, как будто ты существуешь только сейчас, только в этот отрезок времени, только в это мгновение, в прошлом тебя нет, а в будущем и не было. Живи так, ибо это правда. Радуйся зиме, похожей на межсезонье с дождями, грязью по колено, унылым небом. Радуйся людям, смеющимся над твоей непосредственностью и непохожестью, в них – цветы, которые ты еще не раскрыл(а). Закаты в полнолуние, пыль странствий на трассе, гул перемен, скорость неба, фиолетовая дорога, ожидание завтра, тишина утра, ночные звонки, походы на байдарках, экзотические страны, собственная квартира с уютными светильниками, восточная музыка, одинокая лодка на берегу русской реки, ночные звезды, осколки света, мещера, незнакомец с красивыми глазами, случайные улыбки – пари над миром, не сгибайся от тяжести проблем и неприятностей. Как много мелочей, способных сделать тебя счастливым(ой). Нужно учится видеть, и самое сложное – чувствовать. Для меня идеал человека – К.Г.Паустовский. Более глубокого, мудрого человека я не встречала. Да и с ним я встречалась лишь на пожелтевших страницах «Золотой розы»… От строчек его веет величием простого человека, не испорченного цивилизацией. Читая его строки, становишься сразу каким-то другим, чувствуешь тихий ровный свет, струящийся из твоих глаз, сидишь, и на лице светится улыбка от мыслей, как прекрасна земля и на ней человек.
«…Я проснулся серым утром. "Комната была залита ровным желтым светом, будто от керосиновой лампы. Свет шел снизу, из окна, и ярче всего освещал бревенчатый потолок. Странный свет — неяркий и неподвижный — был непох ож на солнечный. Это светили осенние листья. За ветреную и долгую ночь сад сбросил сухую листву, она лежала шумными грудами на земле и распространяла тусклое сияние. От этого сияния лица людей казались загорелыми, а страницы книг на столе как будто покрылись слоем воска. Так началась осень. Для меня она пришла сразу в это утро. До тех пор я ее почти не замечал: в саду еще не было запаха прелой листвы, вода в озерах не зеленела, и жгучий иней еще не лежал по утрам на дощатой крыше. Осень пришла внезапно. Так приходит ощущение счастья от самых незаметных вещей — от далекого пароходного гудка на Оке или от случайной улыбки. Осень пришла врасплох и завладела землей—садами и реками, лесами и воздухом, полями и птицами. Все сразу стало осенним. В саду суетились синицы. Крик их был похож на звон разбитого стекла. Они висели вниз головами на ветках и заглядывали в окно из-под листьев клена. Каждое утро в саду, как на острове, собирались перелетные птицы. Под свист, клекот и карканье в ветвях поднималась суматоха. Только днем в саду было тихо: беспокойные птицы улетали на юг. Начался листопад. Листья падали дни и ночи. Они то косо летели по ветру, то отвесно ложились в сырую траву. Леса моросили дождем облетавшей листвы. Этот дождь шел неделями. Только к концу сентября перелески обнажились, и сквозь чащу деревьев была видна синяя даль сжатых полей.»
А вот еще:
«…Ветер бросал горсти листьев на стол, на койку, на пол, на книги, а по дорожкам сада было трудно ходить; приходилось идти по листьям, как по глубокому снегу. Листья мы находили в карманах своих дождевых плащей, в кепках, в волосах — всюду. Мы спали на них и насквозь пропитались их запахом. Бывают осенние ночи, оглохшие и немые, когда безветрие стоит над черным лесистым краем и только колотушка сторожа доносится с деревенской околицы. Была как раз такая ночь. Фонарь освещал колодец, старый клен под забором и растрепанный ветром куст настурции на пожелтевшей клумбе. Я посмотрел на клен и увидел, как осторожно и медленно отделился от ветки красный лист, вздрогнул, на одно мгновение остановился в воздухе и косо начал падать в моим ногам, чуть шелестя и качаясь. Впервые я услыхал шелест падающего листа — неясный звук, похожий на детский шепот. Ночь стояла над притихшей землей. Разлив звездного блеска был ярок, почти нестерпим. Осенние созвездия блистали в ведре с водой и в маленьком оконце избы с такой же напряженной силой, как и на небе. Созвездия Персея и Ориона проходили над землей свой медлительный путь, дрожали в воде озер, тускнели в зарослях, где дремали волки, и отражались на чешуе рыб, спавших на отмелях в Старице и Прорве. К рассвету загорался зеленый Сириус. Его низкий огонь всегда запутывался в листве ив. Юпитер закатывался в лугах над черными стогами и сырыми дорогами, а Сатурн поднимался с другого края неба, из лесов, забытых и брошенных по осени человеком. Звездная ночь проходила над землей, роняя холодные искры метеоров, в шелесте тростников, в терпком запахе осенней воды.»
Когда-то я была доброй, когда-то этим и пользовались. Только читая Паустовского, вспоминаешь о честности, искренности и милой наивности, сейчас этого нет. Люди сделали меня жесткой и расчетливой. Причем вот парадокс, когда я была чистой и неиспорченной, все видели во мне корысть, злобу, лицемерие, я тогда не умела скрывать своих чувств. А сейчас я только играю с людьми, использую их, а они открывают во мне доброту, сочувствие. Но ведь я только пользуюсь ими. Почему так? Почему среди людей нельзя проявлять свои лучшие качества, почему они так непримиримы с ними, зачем нужно озлоблять человека, а после кормить его конфетами?! Подводя итог всему вышеизложенному, напишу только одно восточное изречение: «Когда ищешь огонь, находишь его вместе с дымом. Когда зачерпываешь воду из колодца, уносишь с собой луну. »

…Киса нет. В комнате сейчас мягко и уютно. За окном такой сильный ветер, что время от времени развеваются занавески, пасмурное небо и тусклый свет от грязного снега, в комнате – полумрак. Я зажгла лампу. Это так необычно – ровный свет лампы в зимний день. Вчера накрасила губы ярко-бордовой помадой, а глаза очертила черной подводкой. Стала яркой, ослепительной. Я еще так не выходила на улицу, но, думаю, скоро стоит проверить реакцию окружающих на это. Хочется яркости. Жизни. Свежего ветра и весны. Хотя весны не хочется. Уже, наверное, года два, как мне стало безразлично, какое время года за окном. В городе не различаешь это, не так остро чувствуется осень, не бьется сердце от прихода весны, не кружится голова от запаха лета и счастья, зимой нет обычной творческой депрессии. Все сгладилось, потерялось среди бетона и стекла. А там, дома…я не была уже год, поездки на два часа, а потом бегом обратно на электричке не в счет. Просто я люблю его и не могу уехать надолго. Не могу одна спать с холодной постели, не могу оторвать себя от его тепла. Это самое страшное – психологическая зависимость, но даже наркоманы, убивающие свое тело, этого не понимают. Что говорить обо мне, не мыслящей теперь своей жизни без его теплых рук, мягких губ, возбуждающего тела, мужественного и гладкого, кожи, пахнущей горячим песком, глаз, смотрящих нежно и лучисто на меня. Иногда так хочется стать свободной от любви, но это не в моей власти. Слезы перемешаны со счастьем, боль кажется сладкой, грубость вызывает только покорность. Но…Я СЧАСТЛИВА!!! Мне не хватает только творчества, необычности и дороги.

[показать]