Имя ей было - Пошлость. Как пощечина, как удар хлыста по голым вскрытым венам. Опускались руки, когда просачивались между пальцев, не прощаясь, не объясняя, не обещая... просто текли. Ее мысли. Вот так - горкой пепла, кучкой байтов, хрустом пластмассы. Как будто так и надо, запросто.
Играла в слова, рисовала сказки дымом по ладоням, смотрела в окно, ждала. Но тяжелым холодом скованы крылья и решетки давят на виски, а на столе только несколько строк и ничего кроме запаха пасты. Слезы кончились, высохли, иссушив до невесомости, а мысли все такие же тяжелые и неповротливые, выплескиваются на бумагу как ржавая вода из крана.
Звезды не видно, замурована заживо, только ветер - тухлый ветер сквозных подворотен, несущий тоску и пустые пивные банки. А снег все падал и скоро не стало и ветра, только эта манная каша - за окном, на столе, в голове.
Она металась по комнате, врезалась в зеркала, целовалась со стенами, потолок уходил из-зпод ног. Презирала себя за слабость, называла истеричкой, втыкала иголки под ногти и выла на тусклую лампочку.