она не из тех, кто сидит и ждёт,
она так привыкла: сама, сама...
живёт одиночкой который год,
с тех пор как однажды её сломал
тот самый, чьи губы - нежнейший шёлк,
а кожа - топлёное молоко...
он вывернул душу ей и ушёл,
играя, естественно и легко.
она приручила полсотни рифм,
чтоб выдохнуть то, что внутри болит,
сама себе якорь, барьерный риф,
надёжный устойчивый монолит.
во взгляде застыли снега и льды,
а в голосе - звонкое серебро,
такую увидишь - и жди беды...
отточенным лезвием под ребро
войдёт, и ни вывернуть чёртов руль,
ни выдавить жалкое "почему?"
она не боится ни слёз, ни пуль.
и больше не верит. ни одному.

(с)