Он подошел ко мне с видом заговорщика.
Чуть заикаясь от волнения, произнес:
- Разрешите обратиться?!
- Говори, - прохрипел в ответ.
- Я… вот… тут…. хотел, - он совсем разволновался.
- Ты, вот тут, успокойся, соберись с мыслями и обратись нормально. А то мы с тобой никогда друг друга не поймем.
- Я … Посоветоваться хотел, - наконец выдавил он.
Странное дело, постоянно, кто-нибудь подходил советоваться. Наверное, потому, что всегда, когда позволяет время, выслушиваю.
- Посоветуйся.
- Давайте отойдем. … Дело в том …. Это …. Я бы не хотел … чтобы это кто-нибудь знал еще.
- Отойдем.
Мы отошли за машины. Присели на пустые ящики из-под снарядов.
- Говори.
Он, все еще трясущимися руками достал откуда то из-под бронежилета сложенные бумажные листы. Аккуратно их распрямил, тщательно разглаживая сгибы.
- Вот, - сказал он уже совсем смело. - Это она.
- Вижу что она.
Он начал сбивчивой скороговоркой рассказывать мне, какая она замечательная, какая красивая, какая талантливая. Он говорил, говорил, будто боялся, что я его прерву, или рассмеюсь.
Она так ходит, так смотрит, так дышит, так говорит.
Я молча протянул руку, жестом попросил дать листы с её фотографиями. Он на мгновение прервался, по лицу промелькнула тень сомнения, доверить или не доверить, но, все же он протянул мне их.
Это были вырезки из журналов.
Я неспешно их рассматривал, слушая и кивая ему в ответ.
На всех фотографиях была она, известная певица. Бесспорно, красавица и умница. Талантливая и холеная.
Я смотрел, он говорил.
Мне захотелось прервать его, сказать ему такое, что возвратит его на землю. Захотелось рассмеяться ему в лицо.
Вместо этого, я спросил его:
- Послушай, у тебя девушка была? Только честно?
- Да, конечно. … Вот, она.
- Я спросил тебя!
- Нет, раньше …. В смысле до неё … не было. Но я …
- Я понял. Не объясняй. Что ты хотел от меня? Что посоветовать то?
- А, да, да … Вот, я написал …. Написал ей письмо, - он кивнув на фотографии достал еще один уже тетрадный листок, - я хотел, чтобы вы прочитали. Ошибки … и вообще … там …. Может, что не так.
- Давай.
- Вот.
…
- Я здесь…
- Помолчи. Теперь помолчи.
- Да.
…
- Все хорошо. Молодец. Хорошо написал, по-мужски. Только смотри, вот здесь …
- Где, где?
- Вот здесь. Я бы написал так. А здесь, вот это надо убрать. Ты понимаешь, они там не поймут …
- Хорошо.
- И еще напиши ей, что хранишь её фотографии под бронежилетом, у самого сердца.
- Напишу. А адрес? Куда писать.
- Куда? Пиши: Москва, Такой-то.
- Дойдет?
- Дойдет.
- Спасибо, спасибо.
- Не за что.
Он ушел счастливый, по-мальчишески слегка подпрыгивая.
Я смотрел ему вслед, он был счастлив, он жил, он любил.

Я бы над ним посмеялся. В другое время, в другом месте.
Я бы над ним посмеялся. Ведь, смешна вся эта любовь к кумирам.
Я бы над ним посмеялся.
Но почему-то сдержался.
Пусть любит. Хоть так. Смешно. Нелепо.
Первая любовь, здесь она может стать последней.
А может быть, именно она его спасет, такая глупая, такая смешная, такая нелепая Любовь.