Когда-то я звал его дядя Толя,
потом Толян,
теперь для меня он навсегда Анатолий Васильевич.


Звонок выбросил из постели.
Секунда, и уже на ногах,
5:12 на электронном табло, уже 14-е.
Быстро и аккуратно к телефону.
Задача: «Перехватить на третьем звонке.»
«Второй, тре..»
«Черт, чуть опоздал… теряю навык».
И спокойно, будто всю ночь сидел и ждал этого звонка:
- Слушаю Вас.
- Алло, Андрюша, это ты?
- Да.
- Алло, Андрюша, …

***

В автобусе мы с сестрой сели рядом.
Давно не виделись.
Заговорили.
Я спросил:
- А что это была за трубка?
- Обычная. Пластиковая.
Вообще то их было две.
Через одну он дышал, через другую говорил.
- Где они были?
- Были вставлены в горло одним краем,
второй выходил наружу.
- Странно, никогда их не видел. Он мне и не говорил про них.
- Просто он тебя любил. …
И …
…беспокоить не хотел.
А трубку? Трубку он прикрывал воротником от рубашки. Вот и не было видно.
Он не хотел вставлять эту трубку.
Будто знал, чем это закончится.
Говорил: - Если вставлю, то навсегда. Не дождусь операции.
Как в воду глядел.
…
- Мы его убедили.
Нужно было хоть как-то дышать.
А дышать ему становилось все труднее и труднее.
Операция откладывалась.
- Операция?
- Да, ему должны были делать операцию.
Ведь он без трубки дышать не мог, и говорить… не мог.
С трубкой хоть дышать стал.
С разговором, да, были проблемы. Какое-то время он вообще не мог говорить.
Потом через маленькую трубку стал разговаривать.
Вначале речь была никому непонятной, потом лучше.
- Да, многие жаловались, что не понимают его. Я его понимал.
Он мог эти трубки вынимать?
- Только маленькую, которая для речи.
Большую вынимали только в больнице.
- А сама она выпасть не могла?
- Нет, она очень прочно держалась.
Он сам её вытащил, и не смог вставить назад. Задохнулся. И мы ни чем не могли ему помочь. Вызвали скорую. Но…
- Да, жизнь. Это все из-за той аварии. Видимо он вдохнул горящее топливо.
- Какой аварии?
- Той, на испытаниях. Разве он тебе не рассказывал?
- Нет, … расскажи.
- Ну, собственно там и рассказывать нечего.
Обычные испытания. Только … неудачные.
Такое бывало.
Разгерметизация,
загорелось ракетное топливо.
Выходить приходилось через небольшой люк.
По очереди. Без паники. Первый, второй, третий….
… он был последний.
Ждал своей очереди.
Ждал, без паники.
На нем горел защитный скафандр, … несгораемый, … а он ждал.
Когда выбрался, снимать скафандр пришлось с помощью врачей.
Ты же должна об это знать?!
У него тогда левое ухо сгорело полностью и большой ожог на пол лица.
- Да я помню. Тогда у него была необычно длинная командировка.
- Лежал в реанимации. Видимо вдохнул этой гадости.
- А нам сказал: «Ерунда. Несчастный случай». Мол, заживет. Не переживайте.
Странно. Сегодня я впервые слышу об этом от тебя. Почему он мне тогда не рассказал? И потом?
- Просто он тебя любил.


Дееву Анатолию Васильевичу посвящается.
Моему родному дяде.
Человеку.
Инженеру-испытателю.

Прими его душу, Господи!