Я очень люблю помогать людям: добрым словом, чарующей улыбкой, мудрым советом... но не деньгами. Относительно меня уже давно не испытывают никаких иллюзий ни попрошайки на паперти, ни сотрудники автодорожной инспекции.
Вот и тогда я шла рядами продуктового бутика, крепко прижимала к себе деньги и всем своим видом весьма красноречиво телепортировала в окружающий мир мысль: "Даже и не думайте!", как вдруг увидела её. Сгорбленная старушка опиралась на ветхую самодельную палочку не рукой, а подмышкой, потому что усеянные старческими пятнами руки перебирали мелочь. Она стояла в хлебном отделе, и я видела что-то знакомое в движении её пересохших губ, когда она озабоченно начинала бубнить себе под нос. Так шевелила губами моя бабуля, когда строила план кровавого самоубийства семидесятилетнего дедушки-ловеласа.
- Хватит или не хватит на булочку? - думала старушка из хлебного отдела.
И я ужаснулась. Не потому, что никогда до этого не видела горестей старости. Не потому, что вдруг испытала острое желание подойти к бабушке и дать ей денег. Нет! Ужасным было то, что вопросом "хватит или не хватит?" женщина задавалась без тени смятения. Ей было ВСЁ РАВНО!
Я стояла за ней в очереди, наблюдала за тем, как девушка-кассирша ловко пересчитала груду пятаков, которыми старушка расплатилась за булочку и морковку, и собиралась окликнуть горемыку, когда поняла... Я не смогу предложить ей деньги! Не потому, что жаль. Не потому, что не моё это дело. Нет! В сгорбленной старушке, опирающейся на ветхую самодельную палочку, была величественно прямая спина и расправленные плечи: такая не потерпит сочувствия.
Очевидно, она читала те же книги по тайм-менеджменту, что и я, потому что ходила в продуктовый именно в те часы, когда там меньше всего посетителей. Несколько раз в неделю я стояла за ней в очереди, наблюдала за тем, как девушка-кассирша ловко пересчитывает груду пятаков, заплаченных за булочку-морковку, булочку-пакетик овсянки, булочку-капустку... только булочку. И каждый раз я думала: "Вот сейчас! Сейчас я догоню её, молча всуну в морщинистые руки купюру и пойду дальше с чистой совестью, счастливым сердцем и в ультрасовременных весенних ботинках!" И каждый раз невидимая стена величественного равнодушия становилась между мной и сгорбленной старушкой.
- Тю! - интеллигентно сказал супруг. - Проследи, где она живёт! Купим ей продуктов на месяц. Я сам пойду, позвоню в дверь и торжественно ей их вручу!
Вообще-то Антон умный (я лично проверяла вкладыш его диплома несколько раз, когда меня одолевали сомнения), но иногда мне хочется, чтобы жива была бабуля, которая была настоящим профи в составлении гениальных планов кровавого самоубийства мужей.
Я пошла другим путём. В очередной раз заметив старушку, я набралась смелости, подошла и, набрав полную грудь воздуха, выдохнула:
- Добрый день!
Колючий взгляд смягчился в доли секнуды:
- Добрый день!
- Мы с вами так часто встречаемся, - сбивчиво объясняла я, - и... и... я подумала, что... что стоит поздороваться.
- Я вас тоже давно заметила, - ответила она и даже улыбнулась.
Это была ПОБЕДА! Это была моя победа надо мной, несмотря на то, что старушка развернулась и, насколько было возможно, прибавив шагу, направилась к кассам. Я ликовала: разговор начат, астральная связь установлена!!!...

Она не приходит в наш с ней продуктовый бутик вот уже неделю. Я, будучи прирожденной оптимисткой, думаю о самом худшем.
- Тю! - ободряюще сказал супруг. - Весна же началась! У стариков простуды! Вернётся твоя старуха! Что с ней станется?
Но я всё равно злюсь. Злюсь и на себя, и на тех, кто не понимает простой? казалось бы, вещи:
Каждый раз, когда вы стоите в хлебном отделе, опираясь подмышкой на ветхую самодельную палочку и растерянно-равнодушно думаете "Хватит или не хватит?", знайте, прямо за вашей спиной находится человек, который наблюдает за вами. Человек, который готов вам помочь. Помочь добрым словом, чарующей улыбкой, мудрым советом или даже деньгами.
Так проявите же к нему сострадание. Примите помощь! Ведь для того, чтобы помогать, требуется так много мужества!..