Воскресное утро может быть на редкость прекрасным.
На часах девять, можно спокойно ещё четверть часа лениво потягиваться и кутаться в одеяло. Кот, как обычно, сидит в ногах на краешке дивана, где нет простыни. Научился-таки. Легонько тыкаю его ногой в бочок. Като приоткрывает янтарные глазки, смотрит на меня и тут же принимается урчать. Доброе утро, говорю. Он потягивается, выгибает спинку дугой, нереально широко зевает и тихонько идёт ко мне. Я подхватываю его, укладываю себе на грудь и начинается пятиминутка нежности. Кот тут же сворачивается уютным клубочком и утыкается своим маленьким холодным носиком то в мою щёку, то в шею, то в подбородок. Я чешу его за ушком и немножечко умираю от счастья.
Ну всё, хватит уже. Кот легонько кусает меня за подбородок, отпихивает моё лицо лапами и несётся к когтетке. Ну и ладно. В кухне, над джезвой, меня ожидает слишком тяжкий для воскресного утра выбор. Нетанский с кардамомном или марагаджип? Пожалуй... От этих мыслей меня отвлекает кое-чья морда, трущаяся о ноги. Ну да, покормить же обжору надо. Кот путается под ногами, пытается одновременно о них тереться и успеть засунуть морду и в холодильник, и в кладовку, и ещё ну хоть куда-нибудь. Марагаджип. Кардамон оставим на четыре часа с шоколадкой, как раз остался кусочек горького Линдта с голубикой и лавандой.
Кот чавкает сбоку, кофе на плите начинает бормотать. Вот теперь день может начинаться)


От(с)юда потырено