[показать]
В её ракушке едва хватало места. Пара книг, очки, розовая дымка, и вот уже она с трудом находит место для нижней трети яркой индивидуальности.Улитка была до кончиков рожек мягкотелой ранимостью, граничащей с гебефренической неприспособленностью к жизни вне стенок раковины. Она витала в мусорных облаках и, облачившись в запах ландышей и ирисов, запахнув звуки на все пуговицы, тащила свою раковину, натыкаясь на безразличие и суету - брюхоногая, виноградная муза.Медленно текла жизнь внутри её тесного футляра, стремительно менялся сюжет снаружи. Снаружи полз рядом жук, внутри тошнило Сартра. Винограду не было до неё никакого дела, а у жука вечно потели проксимальные фаланги. Но жизнь время от времени баловала фею бродильных технологий жареными каштанами и марсельезой. С жуком у них было мало общего. Только персональное солнышко с зарядным устройством. Жук не любил Сартра, а улитка ни черта не понимала в квантовой физике. Но солнышко нуждалось в уходе, и они переползали от одного источника питания к другому, имея друг друга в виду необходимости. Post factum она ставила карманное светило на подзарядку, а он оплачивал счета за электроэнергию. В тот день росли фиалки и горы мусора, пахло расплавленным асфальтом и жжёным пластиком, одним словом, знойное лето билось в полуденных конвульсиях. Солнце занозой просочилось сквозь плащ улитки, и она с завистью поглядывала на порхающих бабочек в лёгких туниках из шёлка, из гладкого, блестящего, липкого обмана девственности и не долговечности.Счета были оплочены жесткокрылым в срок, и целый месяц липкой патоки им был гарантирован. Торопиться было некуда, и они медленно, вслед за минутной стрелкой, перетекали улицу.В стёклах её очков отражалось многзвучие города. Оно грохотало, давило басами, щекотало её персиковую кожу, бесстыдно задирало мантию и разбрызгивало ноты вовсе уголки створчатого лабиринта.Липкий отпечаток её присутствия легкомысленно благоухал, притягивая летнюю палитру насекомых. Собака Павлова сдохла бы от зависти. Трансформация звуков в липкий пахучий секрет, секрет, неизвестный даже знаменитому профессору, была преобретена Гатроподией без напряжения и в редко короткий срок.Её запах расплющивали подошвой и приносили домой посыпали пеплом и удобряли палочкой Коха, в него заворачивали, как в обёрточную бумагу, мысли и дарили их носовым платкам, он вызывал у женщин параною, а у мужчин эйфорию. Посудите сами, что ещё может вызывать запах легкомысленной женщины в узких джинсах и облегающем свитере, запах женщины, под стекломтеряющей невинность на Ваших глазах, запах женщины, обнажившей нижнюю треть яркой индивидуальности, запах йода и водорослей, запах, обещающий солёную терпкость и чернильный свет. shy: