[показать] Мы смотрим на мир из своего тела, представляем мир в меру своей телесности. Занимая место в пространстве, мы создаем разнообразные ситуации, тела касаются тел, наполняя мир таинственным смыслом. Главнейшие символы жизни и Бытия – Эрос как всепобеждающий Бог любви и Танатос как Бог смерти – определяют пределы телесного начала в царстве бесконечного, границы тел в пространстве. Художники увлечены этими проявлениями величия Мироздания. За ними поспешают врачи и философы. Одни видят результаты жизнедеятельности, другие хотят все разъяснить. Религиозное сознание полагает, что Бог создает тела и дарует души. Художники скромными земными средствами стремятся идти по тому же пути. Так они накопили гигантский опыт в общении с телами и пространствами, их структурами и взаимодействиями. Искусство ХХ века завершило большую традицию работы с телом, с тем материалом, что дается на время, и изменения которого именуются жизнью. Художник видит само тело и создает образ его. В том как он это делает, проявляется степень его таланта. Тела действуют, создают ситуации. В том как они соприкасаются, в самом жесте скрыта своеобразная ритуальность. Тела тянутся друг к другу, словно по закону тяготения, представленного не в ньютоновском вселенском масштабе, но в человеческом, и потому более конкретном. Одно тело посвящено или предназначено другому; оно соблазняет, притягивает внимание. Одинокое тело в пространстве приобретает черты идола, таинственности и печали. Если же тело рассыпается на ансамбли частей, то оно будет подвержено и дальнейшим мутациям: ему грозит или погибель, или радостное восстановление. Художники властвуют над телами, определяют стиль их изображения, территории их власти, помогают понять жизнь других тел. Искусство ХХ века воспевает плоть как таковую, лишая ее метафизических значений, от чего значение ее не уменьшается, а увеличивается. Глаза ищут в пространстве, желая обрести образ плоти других существ. Тем самым проконтролировать себя, понять, испытать.