Каждый новый день - как рывок через тонкую плёнку, всегда такое чувство, то ли это необратимое увечье, то ли освобождение. На самом деле, бояться не следует.

Многие утра и вечера - тризна усталости.

Барабаны войны в ушах велят пошевеливаться ради следующей сессии. Ещё нужно что-нибудь ради загранпаспорта, и я позорно забываю или не успеваю это снова и снова.

Так много зрения: там, высоко, я знаю теперь, даже тьма и свет сливаются в одно, и зависят лишь от точки обзора.
И поэтому моя тьма всегда со мной: это пропасть, в которую снова и снова съезжаешь одним колесом, потом говоришь себе: "Замри и ме-е-едленно сдай назад. Медленно-медленно. Осторожно".
Это вопрос, на который приходится отвечать каждый день. "Есть ли надежда? Есть ли смысл? Не следует ли сдаться?"
О, тысяча извинений за грёбаный пафос: иду по краю безумия в обнимку с отчаянием. Всегда, ведь путь пролегает именно там. И прекрасно делаю вид, что их не существует, потому что их просто не должно быть.
И как приятно осознавать, что никто не справился бы лучше.

Мой свет виден был и так.