Если бы я жила в Словакии, то обязательно бы знала словацкий язык, а в конце зимы вместе со словацкими девушками я бы выносила прямо к речке соломенную фигуру, одетую в женскую одежду. Эта соломенное чучело в Словакии называют Мореной. Мы бы смеялись, раздевали это чучело, поджигали и бросали в речку.
И это бы означало, что наступил конец зимы. И теперь обязательно придёт весна…

Если бы я жила в Эстонии, я бы обязательно знала эстонский язык и крайне редко бы обменивалась рукопожатиями, оберегая личное пространство своих сограждан. А ещё, я бы обязательно праздновала замечательный летний праздник — Jaanipäev.
Яанов или Иванов день — день летнего солнцестояния….

А вот, если бы я жила в Польше, в Кракове например, я бы знала польский язык, а в моём гардеробе обязательно была бы белая блузка, жилет с вышивкой и бисером спереди и сзади, пышная юбка с цветочным принтом, фартук, ожерелье из красных коралловых бус и ботинки на шнуровке. А в Храм я бы ходила в белом платке, как и положено замужней женщине в Польше….

А я живу в Украине. Поэтому люблю и знаю украинский язык, украинские песни, знаю украинскую историю и культуру. А в День Вышиванки очень грущу, потому что свою вышиванку я подарила замечательной польской художнице, а новую не купила, потому что просто не хватило времени.

Но самое интересное, что за всё вот это, написанное выше, меня хотят … убить.
Убить за то, что я люблю ту нацию и ту культуру, среди которой я родилась и выросла; русские называют это словом — денацифицировать. Половина из них толком не понимает, что это обозначает. А вторая половина предпочитает делать вид, что не понимает.

А пока русские думают над способом моего убийства, выбирая авиабомбы, фосфорные бомбы, кассетные снаряды, крылатые ракеты, искандеры, грады, миномёты, ядерные боеголовки или всё-таки лазерное оружие, я быстренько схожу в операционную.
Потому что крупный ребёнок 4 килограмма не сможет родиться у очень маленькой женщины. Он может погибнуть.
Хотя русским это было бы на руку. Меньше тратить снарядов.
Но я, всё-таки, в операционную схожу.
И вот никак не могу себя заставить, хоть одну секунду, подумать — какой именно национальности жизнь я буду спасать?
Ну не интересует меня это.
От слова — совсем.

По пути в операционную, мне пришло в голову, что ещё не так давно, я была уверена, что россия — это христианская страна. Я стала вспоминать про «возлюби ближнего своего», «не убивай», «не сотвори себе кумира», «не укради», «не суди» и больше вспоминать не стала. Потому что, куда уж больше.
Пока я мыла руки, мне подумалось, что люди, настоящие люди, хоть раз услышав призыв к убийству себе подобных, не смогли бы рядом жить и дышать с такими пропагандистами.
Просто физически не смогли бы вместе с ними плеваться ненавистью.
Хотя бы потому, что становясь соучастниками, они обрекают своё потомство до 7-го колена на страшные муки.
Своих детей, внуков, правнуков, праправнуков, прапраправнуков….
А если им всё равно, что будет с их потомством, то это бесперспективная нация. Вырожденцы.

А раз так, то я, как человек, переживающий за будущее и своих детей, и чужих…
И отцы этих детей, которые защищают будущее и своих детей, и чужих….
И все мы, которые в сердце имеют любовь….
К людям, к детям, к своей земле, к своим традициям, к своим предкам и просто к жизни…



Мои мысли прервал громкий и счастливый крик новорождённого малыша.

Автор: Наталія Яремчук