Зимний парк развлечений. Цирк разбудивший деревню в самой утробе спячки. Продрав сонные глаза, с мыслью, неужели наступило лето, из нор выползли люди-медведи, чтобы поглазеть на свалившихся на их головы загорелых клоунов, дрессировщиков, факиров и атлетов.

Как будто и не было зимы в горной деревне, заброшенной еще осенью с началом первого снега и отрезанной лавинами от большой земли.

Солнце тоже выползло из-за снежных тяжелых облаков чтобы поглазеть на чудаков в шортах, соломенных шляпах и шлепанцах.

Но сугробы их не смутили. Словно по щелчку пальцев они дружно взялись за лопаты и начали стройку. Сотни натруженных муравьев засновали по долине возводя снежные крепости, площади и дворцы. Тут и там натягивали разноцветные шатры шапито, монтировали карусели, заливали катки и наполняли теплой водой бассейны. Цирк абстракций. Я сразу вспомнил Формайла. Точнее вспомнил ощущение общей занятости.

Местные стояли разинув рты, иногда шарахаясь в стороны нежелая угодить под трак или вертолет, несущий на стропах огромного алифанта.

К вечеру стройка закончилась и строители спрятав снежные лопаты и шланги заняли свои места за стойками и у атракционов.

Солнце не дотерпело конца строительство и завалилось за гору.

Тысячи прожекторов вспыхнули вместе с музыкой. Цирк открыл свои ледяные ворота. Безуиная подсветка перемигиваясь залила космическим светом хитроумные постройки безумного Строителя. Сотни клоунов на ходулях и велосипедах высыпали на главную площадь деревни надувая мыльные пузыри, играя на гормошках и рассыпая конфеты горстями. Рук им явно хватало.

Наконец любопытство начало действовать на проснувшихся зимогоров. Такого буйства красок, света и льда они не видели никогда в своей жизни, даже под сильным шаманским наркотиком в конце зимы, когда заканчивалась еда и люди в бреду пережидали последние голодные и цепкие ночи.

Первыми потянулись дети, за ними взрослые. Они занимали места на качелях и каруселях, стреляли по замершим мыльным пузырям в тире, катались на русских горках, меряли коньки на катке и с интересом трогали кончиками пальцев воду в бассейне, в которой плескалась стая дельфинов.

Сладкий запах корицы и кофе.

Я вошел в зеркальные двери подъемника и нажал кнопку лифта. Прозрачная кабина стала поднимать меня вверх к огромному колесу обозрения, раскинутого на самом краю ущелья. Огромные прожектора выхватывали из ночи пики вершин и склонов. Над ними явно успели потрудиться неустанные и вездесущие рабочие, рсчертив весь снег граблями насколько хватало глаз.

Я глотнул кофе. Корица и перец. Бодрость. Праздник был в самом разгаре. В какой то момент мне показалось, что безумные клоуны сумели вытащить белок и зайцев из своих нор и всех разместить на этом празднике.

Я перстал цепляться на деталях. Глаза стали закрываться, уши перстали воспринимать музыку ярмарки смеха и радости. Я засыпал в удобном кресле чертова колеса. Тепло. Я заснул.

Тишина. Нет не совсем. Гудки, крики по матюгальнику. Что то очень знакомое. Я ничего не вижу, лежу в полной темноте, но внутренние часы подсказывають что уже день. Вспомнил. Это железнодорожное депо. А я лежу в вагоне под нижней полкой. Пыльно и запах кардифа. Я выбираюсь в коридор, сильно болит голова. Почему я тут? Где заснеженная деревня? Мысли как кирпичи, многогранные, но тяжелые. И шершавые, не лезут никуда.

Вагон-купе. Нет, целый даблдэк. И совершенно пустой. Иду наверх, пустая лестница, купе, холл, окна. Открытый второй этаж. Оглядываюсь. Насколько хватает глаз-огромное открытое депо, тысячи хитросплетенных рельс и стоящих составов. Все лениво передвигается, слышна ругань путепроходчиков, лязг колес, гудки тепловозов.

За ухом чьи то голоса. Рядом стоит второй пассажирский состав, тамбур открыт, в нем сидят две фигуры, слышна неторопливая беседа. Я приглядываюсь, оба сидят и вытирают клоунский грим с лиц. Хоть что то знакомое. Я окрикнул их. Они подняли лица, лиц не было, их смыли вместе с яркими красками клоунской раскраски. Они увидели меня и пропали внутри вагона.
Странно.

Я шагнул на крышу вагона, пытаясь найти лестницу вниз и догнать этих двух. Вместо них из тамбура через секунду показалась фигура в камуфляже и окрикнула меня. С плеча на ремне висел тяжелый пулемет лентой. Цепкий взгляд жующий действительность.
Пазл сложился.
Я рванулся от него по крыше вагона, пытаясь найти хоть клочёк чистого неба, вдоль и поперек завешаного электропроводами. Перепрыгивая с вагона на вагон я пытался разогнать кровь в усыпленных венах, попутно вырывая клочки вчерашнего вечера.

...Выключенный в одну секунду цирк...выключенный свет и мишура на снегу...брошенные и вмерзшие в лед люди...летящее в пропасть колесо под истошные крики детей, дельфины превратившиеся в голодных касаток и выкусывавшие стоявших у кромки бассейна людей....огромная дорогая ловушка, которая была выброшена при разделке крупного животного.

А им оказался я.

Топот ног за спиной не утихал и не отствал. Последний вагон, последняя крыша, я прыгаю и расправляю руки и пулеметная очередь в спину почти в упор. Меня бросило вниз на гравий.
Медленные, осторожные шаги. я уже не слышу их.