Не правда ли, что иногда легче убить человека, чем тратить время и деньги на то, чтобы объяснить ему, как он тебе мешает? Не правда ли, что иногда легче отказаться от разговора, чем тратить собственное время и нервы на объяснения – почему ты прав?



Мы сидели на берегу тихого озера, в маленьком кафе, даже не кафе, а просто избушке на берегу озера, где хозяин поставил маленький столик и подавал замечательную рыбу приготовленную всеми возможными способами, дичь, которую он сам стрелял, иногда зайчатину. Все свежее, только что приготовленное, с добавками трав, которые он сам же и собирал. Плюс ко всему этому огромное количество настоек на травах и вино. Прежде чем подавать настойки он долго разговаривал с человеком, а потом сам решал, какие настойки лучше всего подавать. И ни кто еще не ушел недовольным.


- Ты настолько самоуверенный и тупой ублюдок, возомнивший о себе, что только ты обладаешь какими то знаниями и умениями, что аж противно становится. Глядя на тебя хочется плевать. И не просто плевать, а ядовитой слюной – желательно в твое лицо. Ты решил, что ты что-то значишь для других людей, что твои слова хоть кто-то слушает?!!! Так умойся собственным потом страха идиот – вот тебе правда – ты ни кому не нужен, все твои слова, только пыль. Не пыль дорог, не надейся, даже не пыль сгоревших трупов, а просто пыль переработки городской канализации!!!

Она была очень красива в этой отповеди – сверкающие глаза, горящие румянцем щеки, нервно трепещущие веки глаз.

Облокотившись локтями о стол и оперевшись подбородком на левую руку, другой я держал бокал, мелкими глотками оценивая домашнее вино. Было вкусно…
Я молчал и внимательно следил за ее глазами, пока она гневно говорила.

Она вскочила.
- Тебе что, сказать не чего?!!! Я так и знала, что ты просто затягивающая пустота! Затягивающая….. но пустота!!!

Нервной походкой, с бокалом настойки в руке, при каждом шаге теряя драгоценные капли расплескивая их на дощатый настил, она прошла по мосткам почти к центру озера. И стоя там, ко мне спиной и глядя в ночное небо, она почти прокричала:

- Я знаю, почему тебе так нравится это озеро – та не просто ХАМ, ты хам озерный!!!

Конечно она не могла услышать - такой шаг не только тренируется, такие задатки нужно иметь с рождения, а потом еще и тренировать. Конечно она не могла услышать мой шаг, мой тихий и размеренный шаг. Я подошел и тихонько толкнул ее в спину. Пару секунд она пыталась удержаться на мостках, а потом с удивленным полуохом полувздохом упала в ночное озеро. Там было глубоко и она ушла сразу на пару метров под зеркало воды. Вода была настолько прозрачна, что мне на мгновение показалось, что я опять на море. Медленно развевающиеся под водой волосы и всплывшая колоколом юбка белого платья так напоминали медузу…
Она задержалась под водой слишком долго и я уже готов был прыгнуть вслед, чтобы вытащить на берег эту дурынду, но тут на поверхность глади озера всплыла серия пузырьков и я понял, что она просто задержала дыхание, а потом увидел, как бросив до сих пор удерживаемый бокал она двумя мощными гребками всплыла на поверхность и слегка работая ногами, на которых осталось только одна туфля на высоком каблуке, она легла на спину. И конечно ее взгляд сразу попал в бескрайнее звездное небо, где звезды, как осколки надежд прокалывают полотно черноты и дают право на надежду, где гладь озера свободы, окружена корабельными соснами самоограничения. Надежда, свобода, обязательства и необходимость сплелись в один клубок и одно правило.

Лежа посреди озера на спине она вдруг глубоко вздохнула воздух и громко, самозабвенно прокричала:
- Андрюха!
А потом тише добавила на полушепоте:
- Какая красота….

И третья ее фраза была, когда я ее уже вытаскивал на травянистый берег этого сумасшедшего леса была:

- Я конечно дура, но только не купай меня больше, ага?

Я подал ей полотенце, предусмотрительно захваченное, и вернулся к столику, налив себе и ей по бокалу вина. Ночь продолжалась.