- Дорогая, дорогая, у меня отличные новости! - солидный мужчина, преподаватель,как отпущенный с уроков школьник влетел в дом, осмотрелся и вбежал в крохотную кухню. - Августа, дорогая, такая радость!
-Что случилось, Густав? - белокурая круглолицая женщина оставила свою работу - она замешивала тесто, и с улыбкой посмотрела на взволнованного мужа. Сколько тепла и любви было в этой улыбке, в нежном взгляде васильковых глаз!
- Мой отец признал наш брак, представляешь! Он сказал, что ошибался, он просит нас вернуться домой, всех. Я так счастлив!
Августу это известие и обрадовало, и огорчило. Обрадовало, потому что она видела, как страдал ее муж из-за ссоры с родителями, а огорчило, поскольку входить в тот мир, к которому по праву рождения и крови принадлежал ее муж, она категорически не хотела. Была Августа простой потомственной крестьянкой, которую угораздило влюбиться в единственного наследника знатного рода, да еще и замуж за него выйти.
Какой скандал устроило семейство фон Витгенштейн, когда узнало, на кого пал выбор сына и наследника! И какую жизнь они устроили молодой семье потом, надеясь сломать упрямца! Но ничего не вышло, любовь оказалась сильнее власти, денег, бедности и лишений. Густав свою Августу не предал и не бросил, ведь она - его любовь и его судьба, у них даже имена такие - его имя - продолжение ее. Неужели теперь, двадцать четыре года спустя, старый князь все же смирился с выбором сына? Бесхитростной доброй Августе другое и в голову не приходило. Густаву, очень похожему на нее характером - тоже.
Как у князя Отто-Густава фон Витгенштейн, беспринципного, жестокого, тщеславного, и его кузины-жены Иоланты, холодной и надменной "ведьмы Львиного Рва", женской колонии то есть, получился такой сын, не мог понять никто. Мягкий, добрый, порядочный и чуткий Густав, родной по крови, был чужим по духу. Его жизненный путь был определен с момента рождения кодексом правил семьи. И он жил по этому кодексу - элитная гимназия с отличием, философский факультет университета, это по названию философский, а фактически там готовили разносторонне развитых специалистов, которые могли работать в любой области. Поступить туда не могло помочь ничто, кроме ума, а уж этим Густав был наделен сполна. Диплом с отличием, и место при кайзере Фридрихе, считай, в кармане при таких-то родителях. Князя Отто побаивался даже сам кайзер, а уж его зятья и подавно, поскольку в знатности и богатстве с князем сравниться мало кто мог, а займы, которые он выдавал правительству, то есть самому кайзеру, не требовали возврата. Род Витгенштейнов прославился еще во времена Крестовых походов, его представители получили известность не только как храбрые воины, но и рыцари чести, верные своему слову и своему королю. Ульрих-Вильгельм поставил жизнь свою и все, чем владел, на кон ради странного выскочки Рудольфа Гольденбаума и не прогадал. С тех пор род Витгенштейнов получил славу и власть, но и вырождение тоже. Может, родственные браки поспособствовали, ведь последние лет сто женились мужчины этого рода только на родственницах своих, то ли еще что, но остыла горячая кровь рыцарей, честь, отвагу и верность слову заменили подлость, корысть и любовь к роскоши. "Деньги не пахнут" считал Отто-Густав, и не брезговал ничем в желании заработать их. Не только игра на бирже, ходили упорные слухи, что не брезговал потомок древнего рода доходами с наркотраффика, который контролировал вместе с Пабло Эррерой, известным кокаиновым бароном. Говорили, что красавица Наташа, жена Пабло, - дочь князя от одной из его многочисленных любовниц. Когда Пабло стал не нужен, убрали его вместе с Наташей, ловко подстроив автокатастрофу. И концы в воду, вернее, в огонь. Почему же не убрали Августу, неугодную им невесту-крестьянку? Да хотели, делов-то, от жалкой простолюдинки избавиться, но Густав словно что-то почувствовал. Он заявил, что покончит с собой, если с Августой что-нибудь случится. Князь испугался, он знал, что сын его бывает очень упрям, а слово держит всегда - сказал, покончит, значит, покончит. А терять единственного сына князь не хотел. Иоланта не могла больше иметь детей, конечно, новая молодая жена способна родить ему новых, только старый князь давно был не способен их делать. Убивать Августу старый князь не стал, но и согласия на брак не дал, только вот сын и без согласия обошелся. Тогда отец лишил сына титула и наследства - не помогло, сын с легкостью отказался от княжеского титула и фамилии, и принял фамилию жены, мерзкую простолюдинскую фамилию, явно указывающую на происхождение и занятие ее обладателей - Штаубвашен. Но князь тоже был упрям, и устроил молодым веселую жизнь, лишив сына возможности найти нормальную работу. "Ничего" - думал князь, - "Поживешь в нищете, одумаешься". В самом деле, разве сможет изнеженный золотой мальчик прожить без денег и привычных удобств? Золотой мальчик смог. Жену свою он не бросил, а уехал с ней в Союз и исчез. Несколько лет понадобилось людям князя, чтобы найти строптивца. Брак Густава оказался крепким и счастливым. Многое прошли супруги - и нищету, и опасную жизнь в Беверли-Хилз, районе трущоб, и тяжелый труд. Казалось, невзгоды еще больше сплотили эту семью. "Нет, напролом тут действовать нельзя, тоньше надо, изящнее" - решил князь, а змея подколодная Иоланта, по совместительству мать Густава, подсказала, как именно действовать.
Ничего этого Августа и Густав, разумеется не знали, искренне поверив в желание старого князя помириться с сыном и его семьей.
"Мама, дети, идите сюда скорее!" - громко крикнула Августа, войдя с мужем в небольшую, скромно обставленную гостиную, по совместительству спальню и кладовку. Первой прибежала Джулия, средняя дочь, с книгой в руках. Вслед за ней, хохоча, в комнату вбежали две девчушки лет 10, а с ними появилась фрау Агата, мать Августы и бабушка неугомонных девчонок. "Злата, Агата, уймитесь, не тяните меня, я сама дойду!" - сердилась фрау, отбиваясь от скачущих вокруг нее и хватающих ее за руки внучек. Потом неторопливо вошел единственный сын и наследник Густава - Ромуальд, крепкий круглолицый мальчишка лет 8, для своего возраста высокий и крупный. "Все в сборе?" - оглядев вошедших, спросила Августа. "Элен нет" - ответила Джулия. "Пойдите позовите ее, где она" - попросила мать семейства. "Ленка, Ленка!" - что есть мочи завопила фрау Агата, повернувшись к двери. "Да иду я, иду!" - ответил ей столь же "тихий" женский голос, и в гостиную, вытирая руки о какую-то тряпку, вошла та самая Ленка и встала рядом с сестрой. "И незачем было так орать!" - проворчала девушка. "Мама хотела сказать нам что-то важное" - тихо произнесла Джулия. Эх, зря сестры встали рядом, если только не хотели изобразить картину "разные дети одного семейства". Это ж надо такими непохожими уродиться! Если Джулия напоминала нежную домашнюю кошечку, грациозную и изящную, то Элен, названная так в честь Елены Троянской, походила на кошку уличную. Высокая в отца, фигурой вся в бабушку Иоланту - "доска доской, ни груди, ни ж*пы" по выражению бабушки Агаты, да и с личиком не повезло - нет, чтобы унаследовать крестьянскую красоту матери, вообще непонятно в кого уродилась - резкие, грубоватые черты круглого лица, крупный нос вида "на семерых рос, одной достался", светлые брови и ресницы, толстая, склонная к жирности, кожа, светлые негустые, при этом непослушные, волосы. Разве что глаза - большие, хоть и круглые, серо-голубые глаза-хамелеоны, менявшие цвет с серого на почти васильковый, да длинные стройные ноги, которые Элен старательно скрывала брюками. "Ты бы хоть платье надела, да глаза накрасила, горе ты мое луковое! Давай, хоть тушь тебе купим да помаду" - предлагала бабушка Агата. "Ну вот как девке на свете жить, а? Ни рожей не вышла, ни уменьями - ни шить, ни вышивать не может, готовить тоже не получается, кто ж ее такую замуж возьмет?" - сокрушалась бабушка, - "разве что умом свое возьмет, умом-то в отца пошла!" Умом Элен и брала, понимая, что иначе просто не получится. Да и не хотела Элен иначе. Местные парни на нее внимания не обращали, сама Элен тоже их внимания не жаждала - грубыми они ей казались и недалекими. "Ну что ты все фыркаешь, дофыркаешься, в девках останешься!" - пугала внучку бабушка. Любила Агата Ленку, первую свою внучку, больше всех остальных любила, а кого люблю, того и уму-разуму учу. Вот и учила. Что ж делать, если она такая непутевая вышла? То ли дело Джулия, вот красотка так красотка, уж эта точно замуж удачно выйдет! Невысокого роста, хрупкая, изящная, волосы густые, вьющиеся, огромные карие глаза, точеное кукольное личико, а уж фигура-то - ни у кого такой нет, те самые знаменитые песочные часы, а талия такая узенькая, что кажется, будто утягивает ее девушка жестким корсетом. Нет, не утягивает, все свое, природное. Да и характер у Джулии золотой, а уж мастерица какая! Все в руках горит! Такая точно не пропадет. Не то что Ленка. Правда, что есть в несчастной Ленке, так это трудолюбие. Очень Агата качество это ценила - сама такой была, да и дочки ее, Августа и Селеста, такими были. Бралась Ленка за любую работу, даром что крови княжеской. Куда брали, туда и шла. В автомастерскую подручной - да без проблем. Уборщицей в бордель - нормально, деньги не пахнут. Репетитором, местным уроки делать помогать - всегда пожалуйста. Учителей в местной школе всегда не хватало, и часто уроки вели старшеклассники. Директриса сразу заметила, как хорошо получается вести уроки у Элен, и предложила ей должность учительницы младших классов, благо училась малышня во вторую смену, а старшеклассники - в первую. Иногда Элен заменяла секретаря, лихо справляясь с проклятой всеми "Школой-нью", новой компьютерной программой, внедренной министерством просвещения. Умом Элен действительно пошла в отца, а тот являлся просто-таки ходячей энциклопедией, обладающей, к тому же, фотографической памятью. Густав мог воспроизвести в памяти целые страницы текста, один раз увидев их, чем и пользовался на уроках, с литературой в школе было очень скверно. Густав работал учителем, вел много чего, работу свою очень любил, а ученики очень любили его, настолько интересно он мог рассказать то, что занудно описано в учебниках. Тишина на его уроках, когда он рассказывал, стояла такая, что аж страшно делалось. Густав тоже брался за любую работу - читал лекции, писал дипломы, брал учеников по разным предметам. По меркам Союза Густав зарабатывал хорошо, но семья была большая, и цены тоже большие. Августа помогала мужу как могла - пекла на их крошечной кухне потрясающие булочки с корицей, очень популярные у местного населения. Бабушка Агата получала пенсию за своих погибших на войне двенадцать сыновей, только пенсия та - кошкины слезы. Не выжить на нее было одной, но выручала бабушку Агату способность к врачеванию. Знахаркой она была, травами лечила да заговорами. Могла и лихорадку снять, и рану вылечить, и зуб больной заговорить, и роды принять. Весьма востребованные навыки у тех, кому государственная медицина была не доступна. Платили, конечно, мало, откуда большие деньги у местных. Некоторые и вовсе несли продукты или одежду. Но в хозяйстве все пригодится, и пригождалось. Так и жили - скромно по доходам, но дружно и весело.
Чем же так зацепила княжеского сына деревенская красавица, что ушел он от богатство на трудную жизнь? А теплом и искренностью зацепила. Холодно было Густаву в отчем доме, холодно, как Каю в замке Снежной Королевы, только Каю не с замороженным сердцем, а с живым, чувствующим. Солнышком показалась ему Августа после холода и фальши княжеских хором. Вот и пошел за этим солнышком сын княжеский да на край света. Пошел и ни разу не раскаялся в этом.
"Папа хотел сказать, что князь хочет, чтобы мы все вернулись" - когда все успокоились, произнесла Августа.
"Это куда ж вернуться-то?" - с подозрением взглянула на зятя Агата. "Вот выбрала дочь муженька на свою и нашу головы! Такие парни сватались, что она в этого князя-то вцепилась? "Люблю" говорит "и все тут". Лучше бы за Ганса-кузнеца пошла. Или за Вилли-булочника. Чем не женихи были, нет, не нужны. А уж такая красотка могла бы получше найти, чем князь этот. Ну что за мужик - худой как жердь, кость узкая, пальцы тонкие, лицо, как у девушки, нежное. Ни коня запрячь, ни поле вспахать, ни дом построить - ничего не умеет зять. Трактор бы хоть водить научился, да куда там! Ни выпить, не песню спеть, ни подраться - ну что за мужик! Вот ее Клаус был настоящим мужиком - красавец, косая сажень в плечах, рост под два метра, кулачищи пудовые. И поработать, и отдохнуть не дурак. А как на гармони играл да песни пел - вся деревня сбегалась послушать. Первый парень на деревне, все девки за ним бегали, а достался он ей, Агате. Вот удивились-то все его выбору, ведь Агата была на мышку похожа - маленькая, крепкая, живые черные глазки на круглом личике. Ну ничего ж особенного, а вот на тебе! Пятнадцать детей родили, тринадцать сыновей и двух дочерей, все в отца пошли - крепкие да здоровые, глаза как васильки синие, волосы льняные, загляденье. Погиб Клаус на золотых приисках, куда сманил его шурин за длинным рублем - семьи-то кормить надо. Много золота намыли, уже домой собрались, да не вышло - напали на прииск люди лихие, всех перебили, золото, с таким трудом добытое, забрали. Привезли мужа Агате на телеге, в дом внесли - а дальше сама как-нибудь. Что ж делать, видно доля ее такая - вдовой да с пятнадцатью детьми остаться. Достала одежду чистую, рубаху, ею же самой для мужа сшитую да вышитую, уже надеть хотела, да увидела, что рука в кулак сжата. Разжала - а в руке крупинки золотые. В последний момент спрятал золото Клаус, для семьи своей сберег. Заплакала тогда Агата, в голос завыла, да вой не вой, а детей поднимать надо. Подняла, справилась и с этим. Все пятнадцать выжили да выросли, только двенадцать война отняла. Одному сыну только повезло - медведь в лесу задрал, так хоть похоронили по-человечески, в землю положили, могилка хоть есть, можно придти поплакать, цветочков положить да колыбельную спеть, ту самую, что маленьким пела".
- На Феззан, там они сейчас живут, вслед за кайзером переехали - живо ответила Августа. - Мы у Селесты поживем, она пустит. Селеста, младшая сестра Августы, давно жила на Феззане с пятью парнями от пяти до двенадцати лет. Муж ее погиб на войне, когда младший еще и не родился, дети получали пенсию по потере кормильца, а Селеста работала в местном ателье швеей, еще и на дому шила. Мастерицей она была знатной, вся в мать.
- А что Фридрих там забыл? - удивилась Агата.
- Ба, да у них уже другой кайзер, Райнхард зовут - ответила Элен.
- А по мне что Фридрих, что Райнхард, денег у меня от этого не прибавится - заявила Агата. - Решили, значит, едем, айда собираться! - приказала фрау.
- Ленк, а Ленк, ты что, не поверила князю-то? - бабушка Агата вошла в комнатку, где жили Джулия и Элен.
- Не поверила - спокойно ответила Элен, отвлекшись от сбора вещей. - Такие не сдаются, пакость он задумал, точно!
- Вот и я ему не верю - задумчиво произнесла Агата. Знала она, что внучка ее Ленка фальшь чувствует, вот и пришла к ней подозрения свои подтвердить, а то решат, что на бабку маразм напал на старости лет. Теперь Агата успокоилась - Ленка тоже не верила князю, значит, точно пакость какую-то готовит старый ч*рт!